Путешествие не кончается
Шрифт:
— Воевать… — чуть слышно сказал Андрей.
Вагон вздрогнул от хохота.
— Чего смеётесь? — сказал пожилой. — Ежели правда, то парню податься некуда.
— Его с первой же станции начальник эшелона наладит в тыл.
— А мы его усыновим, — сказал пожилой.
Он подвинулся на доске и хлопнул по ней ладонью:
— Садись, вояка. Чай пить будем.
Андрей присел на доску.
— Иваном меня зовут. Дядей Ваней, — сказал пожилой. — А фамилия — Кухта.
—
— Ну, вот и познакомились, — улыбнулся Кухта.
Он развязал вещевой мешок, вынул из него плоский
алюминиевый котелок, кружку, два больших чёрных сухаря и целую пригоршню пилёного сахара.
Через минуту в руках у Андрея оказалась кружка с кипятком и сухарь.
— У меня двое таких дома, — сказал Кухта, насыпая в кружку заварку. — Старшему — десять, а младший ещё в школу не ходит. Если бы не война…
И тут вдруг все разом заговорили о том, что было бы, если бы не война.
Андрей согрелся.
Ровно постукивали колёса. Вагон покачивало. Голоса солдат звучали всё глуше и глуше и наконец совсем отдалились куда-то.
— Э, да ты засыпаешь, герой! — сказал Кухта, и, подняв Андрея на руки, передал его сидящим на нарах. — Ну-ка, ребята, пристройте его куда-нибудь в тёплый уголок.
Кто-то подложил ему под голову мягкий узел, кто-то накрыл шинелью, и наступила темнота.
* * *
Он проснулся от грохота.
Эшелон стоял.
В темноте вагона слышался лязг металла, топот ног, крики.
Ещё раз грохнуло где-то совсем рядом. Всё внутри озарилось красным отблеском. Через широкий проём открытой двери Андрей увидел ночную степь, по которой двигались рычащие тени. Под насыпью что-то горело, разбрасывая во все стороны бенгальские искры. Клубился дым, багрово освещённый снизу.
— Мальчишка, мальчишка где? — услышал он голос Кухты.
— Я здесь! — крикнул Андрей, подползая к краю нар.
— Давай сюда, живо!
Широкие ладони схватили Андрея под мышки и сдёрнули с досок.
Наверху что-то громко и страшно затрещало. На голову Андрею посыпались острые щепки.
— Из пулемёта садит, гад! — сказал Кухта, прижимая Андрея к себе. — Ну, солдат, попали мы с тобой в переделку!..
Он бросился к дверному проёму и соскочил на насыпь.
— Лезь под вагон! Быстро! — Кухта толкнул Андрея в темноту.
Андрей больно ударился коленом о рельс и пополз вперёд.
Рядом рванулся ослепительный трепетный свет.
«Ду-ду-ду-ду-ду!..» — загрохотало над самым ухом.
Андрей прижался щекой к земле, пахнущей
Мельком он успел увидеть стоящие в степи танки с белыми крестами на башнях. Их пушки были повёрнуты в сторону эшелона.
«Фашисты! — догадался он. — Как же так получилось, что они прорвались к железной дороге?»
Кто-то свалился сверху на Андрея, больно надавил коленом на спину.
— Эй, кто здесь?
— Я! — пискнул Андрей.
— А, фронтовик! Лежи, не высовывайся!
Кажется, это голос лейтенанта Васильева.
Поверх рельса было видно, что происходит в степи.
Пушка одного из танков выбросила узкий сноп огня. Разрыв оглушил Андрея. Он захлебнулся воздухом. И тотчас стало светло и тепло. Загорелись деревянные стенки вагона.
— За насыпь! За насыпь! — крикнул кто-то.
Андрей приподнялся на локтях и снова пополз вперёд.
Неожиданно руки оборвались в пустоту — и он покатился вниз.
Наверху гулко ударило, как будто с размаху дали молотом по железной бочке.
— Кухта! — крикнул Андрей. — Кухта! Дядя Ваня!
— Я здесь!
Широкие ладони нащупали Андрея, прижали его к земле. В красном свете огня Андрей увидел над собой потное лицо Кухты.
— Одного подбили из противотанкового ружья, а второй драпанул. Страшно?
— Страшно, — честно сказал Андрей.
— Война, брат. На войне всегда страшно… Что же мне с тобой делать?
— Не знаю, — сказал Андрей.
— Мы у линии фронта. Хорошо бы тебя в медсанбат, в тыл.
— Дядь Ваня, если бы шкаф был здесь…
— Какой шкаф?
— Книжный. Через который я попал к вам.
— Тебя не продуло в вагоне случаем? — Кухта озабоченно склонился над Андреем и потрогал его лоб шершавой ладонью.
— Не, не продуло. А шкаф у нас в комнате стоит. В нём полно книг, а за книгами машина… Мне её отец показал…
— Эх, милый… — вздохнул Кухта.
Бой затих.
Наверху, на рельсах, суетились бойцы. Они сбивали пламя с горящего вагона.
Рядом с Кухтой оказался лейтенант Васильев.
— Как тёзка-то мой, жив?
— Жив.
— А второй тоже далеко не ушёл, — радостно сказал лейтенант. — Ему петеэрщики башню заклинили, а потом расстреляли с борта.
Андрей догадался, что это о втором фашистском танке.
— У нас-то сколько убитых? — спросил Кухта.
— Да человек двадцать. Паровоз они, гады, покалечили. Теперь на позиции пешком придётся.
— Вот что, Васильев, — строго сказал Кухта. — Привёл ты парнишку в эшелон, давай сам и заботься о нём. По-моему у него температура. Простыл на буфере, понимаешь. Тащи-ка его в медсанбат.