Путешествие по Долине Надежды
Шрифт:
И девочка не мечтала о другом, не хотела. Лишь остаться в этом мире подольше. Лучше навсегда.
И эта фраза… Это была ЕЕ фраза, ее слова, которое она хранила как самое священное, самое дорогое. Ведь это было напоминанием о самом волшебном из ее снов…
…Однажды она случайно наткнулась на полуразрушенные останки старого города. Высокая крепостная стена, вся оплетенная зарослями бело-зеленого плюща с тонкими острыми листьями, обвалилась в некоторых местах и щерилась на ясное небо треугольными зубьями бойниц. Высокая полукруглая арка вблизи полуразрушенной, башни вела внутрь. Старый рассохшийся мост, перекинутый через пересохший ров, когда-то
Но она не послушала и лишь отмахнулась. При виде заброшенных руин в груди шевельнулось на миг какое-то незнакомое, странное чувство. Словно что-то в душе вдруг вздрогнуло, пробудившись от долгого сна, и отозвалось на неслышный зов, потянулось навстречу его источнику, заставляя следовать ему, делать шаг за шагом. И эта громадина, в ясном свете солнца выглядевшая еще более угрюмой и неживой, не могла помешать ей, не могла заставить остановиться. Был лишь неуловимый, притягивающий к себе зов, а сердце, окутанное непроницаемым покоем, покалывало странное ощущение родства с этим городом, родства с его историей, жизнью.
И она не останавливаясь шла по пустынным, мертвым улицам, проходила разрушенные, опаленные перекрытия бывших домов, еще хранящих ощущения тепла и уюта, осторожно ступала по занесенным навеянным ветром песком улицам, пока не дошла до центральной площади.
Перед ней, пронзая небо обломанным шпилем, величественно и гордо возвышаясь над землей, стояло словно вырезанное из цельного куска белого мрамора, огромное здание.
Искусная резьба, почти не потерявшая своего вида, белоснежные колонны и ярко сверкающие при солнечном свете золотые орнаменты на стенах. А вокруг здания, направленные на четыре стороны света, пронзали небо ослепительными пиками четыре башни, казалось, касавшиеся вершинами облаков. Это был словно другой мир, другая вселенная, мираж, выросший вдруг в центре забытых каменных руин. Сердце вздрогнуло, на мгновение прекратив ход, когда ее взгляд коснулся оставленного на одной из стен изображения: три сверкающих в солнечном сиянии граненых кристалла с переливающимися и словно источающими нежный, теплый свет сердцевинами. И витиеватая надпись над ними: «Per aspera ad astra». Сквозь тернии к звездам…
Она вздрогнула, чувствуя, как по спине пробегает волна холода, и на негнущихся ногах подошла ближе, осторожно касаясь рукой шершавой, испещренной трещинами стены. Вот он — таинственный, влекущий к себе источник, чьему зову она так трепетно следовала. Вот он, здесь, в толще мертвого, холодного камня, теплый, живой, настоящий.
Она ощущала, как покалывает кожу пробегающее по телу горячее тепло, как душа рвется навстречу чему-то неясному, скрытому, таинственному и — она чувствовала это — такому родному и похожему на нее саму. И продолжала стоять, замерев возле мрачной стены, прислонившись щекой к холодному камню, пока не почувствовала, что под ней ничего нет.
Сон исчез. Как всегда — неожиданно, резко, оставляя после себя лишь чувство болезненно тягучей пустоты. Будто у нее отняли что-то очень важное, необходимое. И это чувство все разрасталось, все усиливалось, не давая покоя.
Как и в этот день…
Стараясь отогнать назойливые мысли, кружащие в голове, подобно стае мошек, Кэрен прошла по оживленной, заполненной людьми, улице и свернула в узкий переулок. Девочка любила иногда после
Вокруг стояла удивительная тишина, нарушаемая только звуками находившегося недалеко моря и пронзительными криками чаек, постоянно кружившими над городом.
Дома были совсем невысокими — два-три этажа, — и стояли очень близко друг к другу. Порой даже казалось, что люди, живущие в двух соседних зданиях, могли здороваться за руку, просто высунувшись из своих окон.
Кэрен медленно шла по переулку, дотрагиваясь рукой до шершавых фасадов домов. Потом вдруг резко остановилась, смотря вперед и закрывая глаза от яркого солнечного света.
Впереди было шумящее и беспокойное море, сливавшееся на горизонте с чуть более светлой полоской неба. Море раскинулось далеко во все стороны и, казалось, заполнило собой все вокруг. Воздух был свежий, чуть-чуть отдающий резким запахом соли. Морской. Воздух тоже был частью моря.
Плоский, засеянный нанесенным ветром песком, берег пологим уклоном спускался к морю. Там, не доходя нескольких десятков шагов до воды, он вдруг резко обрывался вниз чередой крутых отвесных скал. Скалы образовывали собой широкий, чуть вытянутый полукруг, и море, неторопливо и степенно лизавшее волнами мелкий, обкатанный водой желтовато-бурый галечник, вдавалось в берег небольшим уютным заливом.
Это и был дикий пляж. Какой-то смельчак вырезал давным-давно в скалах крутую узкую лестницу, спускавшуюся почти к самой воде, но даже после этого ничем не примечательным и почти незаметным с первого взгляда пляж оставался пустым и одиноким.
Кэрен часто приходила сюда. Она очень любила это место, потому что здесь ее никто не мог потревожить. Пляж, хоть и находившийся совсем близко к городу, был словно каким-то другим миром: здесь все посторонние звуки сразу пропадали, растворяясь в мелодичном шуме морского прибоя. Девочка очень любила сидеть у воды, думать, мечтать и смотреть на искрящиеся в солнечном свете волны.
«Кто бывал в Консате, — мысленно произнесла она, сбегая по шершавым, потрескавшимся от времени ступенькам, — должен помнить узкую и крутую лестницу, вырезанную в береговых скалах. Лестница начинается у площадки с колоннадой и ведет к морю. Там ее отделяет от воды только тонкая полоска земли. Покрытая ноздреватыми камнями и круглым галечником, она тянется между морем и желтовато-белыми скалами от Долины юга до самой Северной Косы, где наклонной иглой пронзает небо обелиск — памятник погибшим астролетчикам». [1]
1
(1) — «Я иду встречать брата», В. Крапивин.
И пусть дикий пляж и не отличался своей монументальной красотой, пусть их тихий, по-южному безмятежный и спокойный городок и не был похож на космический порт Консату, а слова эти были лишь отрывком полюбившейся ей с детства книги, приходя сюда, Кэрен каждый раз ловила себя на мысли, что пляж чем-то напоминает ей те места. Словно и здесь жило ощущение чего-то сказочного, необычного, волшебного. Стоит только приглядеться, и сразу поймешь это.
Опустившись на песок в тени большого высокого камня, похожего на гигантский зазубренный клык, и вытянув ноги, Кэрен начала вытаскивать из сумки полученные утром бумаги, недовольно бормоча себе под нос: