Путешествие по Камчатке в 1908--1909 гг.
Шрифт:
Передний уступ гребня, остаток лавового покрова, оказался узкой грядой с плоским верхом и скалистыми, обрывистыми боками, на которые мы все же вскарабкались. За ним еще низкая седловина из задернованных и заросших ягодной тундрой (голубика, шикша, морошка) каменных россыпей, и только затем уже самая вершина конической формы, вся из каменных россыпей с пятнами снега по склонам.
На вершине я прежде всего с удивлением констатировал, что перед нами лежит настоящий кратер давно потухшего вулкана. Гребень Шапочки оказался кольцом, охватывающим замкнутую цирковую долину с очень крутыми каменистыми внутренними склонами, с озерком у левого края дна, с альпийскими лугами и даже рощицей берез на дне. Вправо глубокой
В широкой долине, ведущей от Начинского озера на SW к верховьям Сарайной речки, текущей в р. Банную, видна еще группа из двух очень близких одно к другому озер значительной величины. Путь из бассейна р. Начики в бассейн р. Банной в этом направлении не требует подъема на перевал, а только спуска долиной Сарайной речки.
Кругом на куполе вершины, очевидно подвергавшейся сильному выветриванию, на каменных россыпях решительно господствуют лишайники. Снега на гребнях Шапочки очень мало, и часть их совершенно бесплодна. Весь задний гребень и западная часть переднего состоят из очень темных пород, а часть левого гребня совершенно белая благодаря процессу каолинизирования. По-видимому, и здесь господствуют трахито-андезиты
Этим я и закончил свои работы в Начике перед поездкой в Большерецк.
Глава X
ПУТЬ В БОЛЬШЕРЕЦК
Писарь Начикинского селения Г. А. Бурнашев и один бесхозяйственный его обыватель Ф. Бурнашев оказались собственниками двух батов, которые они могли продать в Апаче; баты эти соединили вместе, сделав из них так называемый паром, и к 2 час. дня мы погрузили на этот паром наш небольшой груз, приспособили на середине брус для подвешивания психрометра и разместились сами: я, Поршняков, один наш рабочий и оба Бурнашевы; пожелали В. П. Савичу всего хорошего и отплыли в 2 ч. 38 м. дня. Через 5 мин. мы уже миновали устье Горячей речки (она впадает в правую протоку, мы же едем по левой) и завертелись в лабиринте речных извилин среди густейших ивняков, так как пониже горы Зеркало река удивительно извилиста. Наш проводник, писарь, человек очень умный и наблюдательный, хороший промышленник, коротает время рассказами о промыслах. Он поясняет нам, что небольшие навесы, попадающиеся местами среди прибрежных ивняков, называются "барабара", что они устраиваются над самой водой для ловли рыбы весной, когда ее мало. Тень от барабары позволяет хорошо видеть сквозь воду, и тогда легко колоть рыбу мариком (особого устройства крюк на длинном древке). Весной уже лучшим способом ловли гольцов (лосось-мальма, Salvelinus malma Walb.), единственной в это время ценной рыбы, служит плавизный (т. е. плавежный) запор. Гольцы в это время идут по реке, поэтому и запор ставится через всю реку в виде прямой воронки, вершина которой обращена вниз по течению. Сначала ставят по линии будущего запора колья, затем к ним привязывают решетки -- "атыры" из прутьев. В отверстие воронки запора помещается сетка, называемая "чируч". Гольцов загоняют в чируч, хлопая по воде лопаткой, широкий нижний конец которой сплетен из прутьев.
За ивняками у подножия горы Зеркало через 20 мин. по выезде из Начики мы увидали справа мощные разрезы пластов лугового торфа, образовавшегося на луговых болотах нижней террасы берега. Еще через 20 мин. открылся справа хребет Щокоч по верхнему течению впадающей в Начику реки того же имени. Этот-то хребет и кончается в восточном направлении уже знакомыми нам горами Красного ярчика и Узкого места. Слева показалась падь речки Ипукыг. Почти час мы ехали среди луговых, часто подмытых берегов, нередко показывающих мощные пласты торфа; затем открылось справа устье Димитриевской речки, которая в верхнем своем течении называется Хребтовой, а за ней подошла к реке снова обширная тундра, уже с подъема на Шапочку бросавшаяся в глаза своими размерами. Тундра эта обрывается к реке крутой террасой до двух сажен вышины, с небольшими песчаными оползнями, обнаруживающими и подстилающий ее грунт. Место это называется Старый острог по бывшей здесь когда-то камчадальской деревне, настоящее имя которой современным начикинцам не известно (должно быть, это -- Мышху Крашенинникова).
В 3 ч. 16 м. мы миновали
Террасы справа очень типичны и красивы; на них вверху большие рощи каменной березы, где есть и соболь; понемногу террасы сливаются с увалом хребта; за ними по берегу, как раз против устья р. Ипукыг, значительная стена обнажений, с богатой растительностью, у подножия которой наши проводники разыскали и осмотрели капканы на выдр, живущих тут же в глубоких норах под берегом, причем устье норы спущено под воду приблизительно на глубину аршина. Обнажающаяся здесь зеленоватая, реже красноватая порода принадлежит к метаморфизированному сланцу.
Самое устье р. Ипукыг мы прошли в 4 ч. 30 м.; здесь река уже глубока, и бат больше не задевает за дно, но шиверы или перекаты (порожистые места) все-таки часты, и в бат временами захлестывает вода. Слева -- устье р. Охнан, стекающей с гор, почти доверху одетых березником; за ними сзади невысокий голец с ровным бесснежным гребнем. Пройдя длинный разрез подходящего к реке справа лесистого отрога хребта Щокоч, мы увидали вправо опять большую, высокую тундру с речками Китоженач (или Китоженец) и Аркадиевской и березняковым Аркадиевским хребтом [название дано в память проезда начальника Камчатки Аркадия Васильевича Голенищева (1825--1835)]. Впереди гребень более значительного, хотя и бесснежного хребта Поворотного.
В половине шестого мы миновали перевоз зимнего тракта, где зимняя тропа переходит с левого берега на правый под высокой террасой левого берега. Сюда с 1 октября приплавляют баты и держат их здесь вплоть до середины ноября, когда река уже прочно станет; также и весной река вскрывается раньше, чем стаивает снег, и баты также необходимы. Далее по реке остров, а по берегам террасы березняк и заросли кедровника. Открылось устье Стеновой речки, названной так потому, что где-то в ее верховьях есть стена скал. Сзади через хребты Щокоча и Зеркала показались далекие снеговые верхушки Ольховых и Поперечных гор Быстринского хребта.
Наконец в 6 ч. 45 м. вечера мы прошли устье р. Ближний Чирельчик, а ровно в 7 час. остановились на лугу по левому берегу против высокой террасы правого берега и горы Поворотной. Отсюда видно, что Зеркальный хребтик (т. е. продолжение Начикинского Зеркала) отделен от гор Красного ярчика глубокой впадиной, по которой и идет перевал на Малку (собственнно из Коряцкой долины в долины Димитриевской речки и Щокоча).
Под конец пути этого дня широкая долина реки заметно суживается, образуя как бы подход к хребту. Перед стоянкой, как вестник этого, вправо, в стороне от реки, виден красивый кедровый мысок -- скала, увенчанная кедровником у конца подходящего сюда увала.
Речка Ближний Чирельчик, у устья которой мы стали, упоминается в книге В. Н. Тюшова (стр. 51--52), так как по ее вершине проходит одна из троп между Начикой и Апачей. Дорога трудная, с довольно высоким перевалом между вершинками Ближнего и Дальнего Чирельчика.
На стоянке Г. А. Бурнашев поделился с нами еще несколькими сведениями. Снёнку, которой теперь так много в реке, иногда собирают, пока она еще свежа, и запасают на корм собакам в ямы, -- только корм плохой, так как рыба лощалая, т. е. выметавшая икру и переродившаяся. Про р. Щокоч он сообщил, что она вытекает из озера, площадь которого в четыре раза меньше, чем площадь Начикинского озера; вся долина ее от озера до устья около десяти верст. В озере та же порода гольцов с желтым мясом (а не красным, как у речных), что и в Начикинском.
Долина, ведущая от Начикинского озера на W, сзади Шапочки, называется Сарайная падь, по форме окаймляющих ее столовых гор Сараев. Река Чирельчик вытекает из высокого хребта Алешки, где большие скалы и есть снег и бараны. Название Алешки дано хребту в память охотника, по имени Алексей, который убился, упав со скал в этом хребте во время погони за бараном.
Удивительно скудная и печальная географическая номенклатура у жителей Камчатки. Чуть ли не у каждого селения своя река Быстрая, своя Тополовая, своя Мутная, в горах всюду Красный яр или Красные места, далее идут Федоткины, Алешкины и прочие горы, тундры, реки и просто места в память того, что кто-либо здесь охотился, ловил рыбу или погиб на охоте. Старая камчадальская номенклатура, по-видимому, была гораздо богаче, но до современного поколения дошли только обрывки ее, и притом часто искаженные.