Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии»
Шрифт:
Именно в оконечности бухты мы надеялись обнаружить протоки, позволяющие проникнуть в глубь Америки. Нам представлялась большая река, текущая между двух гор, которая, возможно, имеет своим истоком огромные озера на севере Канады. Такой была наша мечта, а вот что стало ее воплощением.
Мы отправились в поход на офицерских шлюпках «Буссоли» и «Астролябии». Мсье де Лангля сопровождали мсье де Монти, де Маршенвиль, де Бутервилье и отец Ресевер. Вместе со мной были мсье Дажеле, Бутен, Сен-Серан и Прево. Мы вошли в западный проток. Благоразумие велело нам не подходить слишком близко к берегу, откуда могли падать камни и ледяные глыбы. Продвинувшись лишь на полтора лье, мы попали в тупик: путь преграждали два огромных ледника. Мы были вынуждены отталкивать льдины, покрывающие море, чтобы подойти
Мсье де Лангль, де Монти и Дажеле, а также несколько других офицеров пожелали взобраться на ледник. После неимоверных усилий они прошли почти два лье, будучи вынуждены перепрыгивать с большим риском для жизни через глубокие ледяные расщелины. Они смогли различить лишь продолжение ледников и снегов, которое прерывалось одной вершиной горы Хорошей Погоды.
Во время их похода моя шлюпка оставалась на берегу. Ледяная глыба, упавшая в воду на расстоянии свыше четырехсот туазов, вызвала у берега бухты столь сильную волну, что шлюпку перевернуло и отбросило довольно далеко на кромку ледника. Последствия этого происшествия вскоре исправили, и мы все вернулись на корабли. Нескольких часов нам хватило, чтобы завершить свое путешествие в глубь Америки. Я отправил мсье де Моннерона и Бернизе разведать восточный проход. Как и первый, он прерывался двумя ледниками. Мы нанесли их оба на карту бухты.
Глава VIII
Июль 1786
На следующий после нашей прогулки день ко мне на борт прибыл вождь, сопровождаемый большей свитой и более нарядно одетый, чем обычно. После множества песен и танцев он предложил мне купить остров, на котором мы размещали свою обсерваторию, безусловно, оставляя за собой и другими индейцами право грабить нас. Было сомнительно, является ли этот вождь собственником какой-либо земли. Форма правления у этого народа такова, что земля, вероятно, принадлежит всей общине. Тем не менее, поскольку многие дикари были свидетелями это сделки, я должен был полагать, что они дали свое согласие на нее, и принял предложение вождя. Впрочем, я понимал, что любой суд отменит договор о покупке, если этот народ решит оспорить его, потому что у нас не было никаких доказательств, что свидетели были представителями всего народа и вождь — истинным распорядителем земли.
Как бы там ни было, я дал ему несколько локтей красного сукна, топоры, ножи, железо в слитках и гвозди. Также я преподнес подарки всей его свите. Когда сделка была таким образом заключена, я послал офицеров принять владение островом с обычными формальностями. Я приказал им закопать у подножия скалы бутылку, которая содержала запись о принятии владения, и положил рядом одну из бронзовых медалей, отчеканенных во Франции перед нашим отбытием.
Между тем главное дело, ради которого мы сделали остановку здесь, было завершено. Наши пушки были установлены, грузы закреплены, и мы взяли на борт столь же большое количество воды и древесины, как и при отплытии из Чили. Ни одна гавань в мире не могла бы предоставить больших удобств для скорого выполнения этой работы, которая зачастую столь трудна в других странах. Водопады, низвергающиеся, как я уже говорил, с горных вершин прямо в море, наполнили чистейшей водой наши бочки, которые не пришлось выгружать из баркасов. Стволы деревьев были разбросаны на берегу спокойного моря.
Карта
Но величайшее несчастье, которое невозможно было предвидеть, ожидало нас перед самым отплытием. С чувством глубочайшего горя я поведаю историю бедствия, тысячекратно более жестокого, чем любая болезнь и все другие происшествия, свойственные долгим путешествиям. Я уступаю суровому долгу, который возложил на себя, взявшись писать отчет о нашей экспедиции. И я не побоюсь сказать, что мои сетования в связи с этим событием стократ сопровождались моими слезами и что время не смогло успокоить мою печаль. Каждый миг что-то напоминает мне о потере, какую мы понесли, в обстоятельствах, при которых, как мы полагали, нам не нужно было опасаться подобного происшествия.
Я уже упоминал, что морские офицеры должны были нанести на карту мсье де Моннерона и Бернизе показания лота. С этой целью на следующий день с «Астролябии» должен был отправиться баркас под командованием мсье де Маршенвиля, и я назначил для этого задания свой баркас под командованием мсье Д’Эскюра, а также ялик, который подчинялся приказам мсье Бутена. Мсье Д’Эскюр, мой первый лейтенант, кавалер ордена Святого Людовика, возглавил эту маленькую экспедицию. Поскольку его рвение иногда представлялось мне слишком горячим, я посчитал необходимым дать ему письменные инструкции.
Подробности, в кои я вошел, требуя от него благоразумия, показались ему настолько мелочными, что он спросил меня, не считаю ли я его ребенком, и напомнил мне, что он уже командовал кораблями прежде. По-дружески я объяснил ему причину моих приказов. Я сказал ему, что мы с мсье де Ланглем промерили глубину в проливе, который ведет в бухту, два дня назад и что офицер, командующий второй шлюпкой, бывшей с нами, прошел слишком близко к оконечности рифа и даже задел его. Я добавил, что молодые офицеры иногда считают хорошим тоном подняться во время осады на бруствер окопа и что тот же дух вынуждает их в шлюпке бравировать опасностью скал и рифов. Однако эта безрассудная смелость может привести к самым печальным последствиям в экспедиции, подобной нашей, где подобные опасности появляются ежеминутно. После этой беседы я вручил ему следующие инструкции, которые я зачитал мсье Бутену. Они лучше любого другого изложения поведают о задании мсье Д’Эскюра и о принятых мною мерах предосторожности.
«Прежде чем сообщить мсье Д’Эскюру цель его задания, я предупреждаю его, что ему категорически запрещается подвергать шлюпки какой-либо опасности и приближаться к проливу, ведущему в бухту, если там есть буруны. Он должен будет отправиться в шесть часов утра вместе с двумя другими шлюпками под командованием мсье де Маршенвиля и Бутена и промерить глубину бухты от пролива до маленького залива к востоку от двух круглых холмов. Он нанесет показания лота на карту, которую я вручил ему, или на черновик, откуда их можно будет переписать. Даже если в проливе не будет бурунов, но будет лишь волнение, ему следует перенести эту работу на другой день, поскольку она не срочная, а также помнить, что все задания подобного рода, если они выполняются с трудностями, всегда делаются плохо.
Представляется вероятным, что наилучшее время для приближения к проливу будет около половины девятого, когда прилив достигнет полной воды. Тогда, если обстоятельства будут благоприятными, он измерит ширину пролива с помощью лаглиня и расположит три шлюпки в одну линию, чтобы промерить глубины в проливе с востока на запад. Затем он промерит глубины с севера на юг, однако едва ли вероятно, что он сможет выполнить эту вторую часть задания в тот же самый прилив, поскольку течение будет слишком сильным.