Путешествие рок-дилетанта

Житинский Александр Николаевич

Ему вежливо поаплодировали. Для рок-массы РД все еще был «чужим».

Несмотря на то что II фестиваль обошелся без скандалов, в вышестоящих инстанциях работой жюри остались недовольны. Последовал совет изменить состав, в результате чего на III фестивале в жюри не оказалось А. Троицкого, Н. Мейнерта и РД. Однако все они были в роли «теневых» членов, поскольку присутствовали на концертах фестиваля, участвовали в обсуждениях и не принимали участия лишь в итоговом голосовании. От Союза писателей в состав жюри по рекомендации РД был приглашен Николай Крыщук, литературовед, публицист, прозаик, известный читателям по постоянной рубрике в той же «Авроре» — «Тетрадь писателя Николая Прохорова».

Он интересовался роком не более, чем любым другим видом искусства, но его подход к явлениям культуры не был противопоказан рок-музыке. Короче говоря, это был потенциальный защитник рок-движения, что потом и выяснилось при голосовании по поводу АЛИСЫ.

АЛИСА стала гвоздем III фестиваля. Еще до открытия поползли слухи, что в группе новый человек — некто Константин Кинчев из Москвы — и что это будет «очень круто». До сей поры группа АЛИСА, созданная Славой Задерием, ничего особенного из себя не представляла. РД хорошо помнит состояние шока, возникшего в темном зале, когда на сцену вышли АЛИСА и загримированный молодой человек в черном, производя руками гипнотические резкие пассы, запел:

Экспериментатор движений вверх-вниз Идет по улице своих построек…

Кажется, это был именно «Экспериментатор», хотя за давностью лет поручиться трудно. Одно запомнилось внятно — ощущение опасности, перехода за грань дозволенного. Нутром понималось совершенно отчетливо: так петь, как это делают Кинчев и АЛИСА, нельзя, запрещено, это противоречит всем идеологическим установкам. РД не удивился бы, если бы пение прервал наряд милиции и всех, находящихся на сцене и в зале, отвезли бы в отделение. Но почему? Сейчас это кажется странным. В словах песен не присутствовало прямых политических выпадов, скорее это были намеки на удушливую атмосферу тех лет. Играли, конечно, громко, жестко, с напором, но решающим в этом ощущении был Кинчев. Он пугал, и в то же время от него невозможно было оторваться. Энергетика этого хрупкого молодого человека оказалась огромной, электризующей зал до состояния, когда в нем вот-вот вспыхнет молния.

Все это почувствовали — и тусовка, и «посторонние», и начальство. Запахло скандалом, без которого рок теряет часть своей прелести. В кулуарах среди комсомольских работников замелькали слова «агрессия», «жестокость», «фашизм».

Кто-то сказал даже: «Хочется взять пулемет и стрелять в этих подонков!» Напомним, что шел уже 1985 год, до апрельского Пленума, с которого принято вести отсчет нынешним изменениям, оставался ровно месяц. Появление АЛИСЫ в новом качестве совпало с переломом в общественной жизни страны.

Но тогда еще трудно было предположить, насколько изменится духовная атмосфера общества, поэтому опасения за судьбу группы были велики. По накалу страсти, темпераменту, остроте выступление АЛИСЫ, безусловно, было одним из лучших. Но как присудить звание лауреата группе, которой сразу же наклеили ярлык экстремизма?

У нас перед глазами протокол заседания жюри с обсуждением выступления АЛИСЫ. Мы не собираемся здесь выставлять на посмешище конкретных представителей отдельных учреждений, заседавших в жюри. Но напомнить о том, какую точку зрения имели на рок официальные организации, на наш взгляд, стоит.

« ОК ВЛКСМ. С точки зрения политической тексты АЛИСЫ не удовлетворяют. Они не помогают нам жить и трудиться. У них агрессивная позиция, следование доктору

Буги — наркоману, проповеднику чуждых советскому человеку идей. Они культивируют прославление сильной личности…

Рок-клуб. По смыслу не надо понимать слишком прямолинейно. Раньше все критиковали Леннона, а теперь его считают мэтром.

Управление культуры. У них не совсем получилось воплощение замысла. Сама подача вызывает возражения.

ОК ВЛКСМ. И внешний облик у них тоже был не удовлетворителен. Надо было выйти на сцену нормально одетыми. Меломан, может быть, и ирония, но по сути — юродничество.

Союз писателей. Я не вижу криминала в смысловом содержании песен. Мы не можем вычитать из текста антисоветской направленности.

Союз композиторов. Может быть, надо направить их творчество, режиссировать. Потенции у группы большие. Лидер обладает артистизмом».

Протокол зафиксировал суть высказываний, которые были и пространнее, и эмоциональнее. Результат голосования — 5:2 в пользу АЛИСЫ.

Ни тогда, ни после РД не был страстным почитателем АЛИСЫ, тем не менее результат голосования вызвал у него радость, ибо не заметить эту группу, не отметить ее было невозможно.

Эта радость по поводу торжества справедливости была омрачена неудачей уже тогда любимого АКВАРИУМА. БГ пригласил на фестивальное выступление в состав группы знаменитого саксофониста В. Чекасина и исполнил довольно странную для АКВАРИУМА программу музыкального авангарда. Прием публики был прохладен, АКВАРИУМ остался без лауреатского звания.

Уже через год, на IV фестивале, РД снова занял свое место в жюри, и теперь уже ему, а не его другу Крыщуку пришлось отстаивать право АЛИСЫ на свои песни. Аргументы противников были все те же, но время было уже иное. РД выходил на новый этап своей деятельности, требующий уже не «записок» постороннего человека о любопытном для него явлении, а регулярной целенаправленной работы.

Последней в жанре «записок рок-дилетанта» можно считать статью «Музыка непослушных детей», написанную после IV фестиваля, летом 1986 года, и опубликованную журналом «Театр» в следующем году.

Глава 12

РД: Музыка непослушных детей

В наэлектризованном, битком набитом молодежью зале Дворца культуры «Невский» погасили свет. На сцену, уставленную аппаратурой и микрофонами, выбежали четыре фигуры, видимые в слабой подсветке индикатора. Зал приветствовал их отдельными выкриками, свистом. Атмосфера напоминала предгрозовую, когда вот-вот грянет удар грома. Луч прожектора высветил входную дверь зала, где возникла тоненькая, изящная фигурка молодого человека в черной курточке без рукавов, черных манжетах на запястьях, с лицом, разрисованным гримом, и вздыбленной прической, в которой присутствовали все тона желтой гаммы — от соломенного до темно-пегого. Зал встретил его появление истошным ревом, который все усиливался, пока молодой человек медленно и почти величаво шествовал по центральному проходу к сцене. Луч прожектора сопровождал его, задевая краем плотную фигуру милиционера в фуражке, тянувшегося, точно баржа на буксире, на расстоянии двух метров за артистом, то ли предохраняя его от восторгов поклонников, то ли ожидая какой-нибудь выходки от него самого.