Путешествие в цветочной лодке
Шрифт:
Как ни странно, в Китае, где проституция была весьма распространена, не существовало религиозной проституции, как в большинстве стран Востока. Это объясняется, видимо, особенностями китайской религии: чувственность не обожествлялась, богинь половой любви, как Венера, Лакшми, Иштар и др., не существовало, и китайская мифология содержит очень мало историй любовных похождений богов. Поэтому не было и храмовых проституток, как, например, в Индии, Вавилоне, греческом Коринфе.
Религиозные представления китайцев о женском и мужском началах (Инь и Ян) не приводили
Так в Китае традиционно называли бордели. Обитательницы «синих домов» рекрутировались из бедных семей, их продавали родители. Но нередки были и случаи кражи детей.
Будущих проституток с детства начинали обучать пению, танцам, игре на музыкальных инструментах, рисованию, поэзии, театральному искусству. Если юную «обученную» красавицу не удавалось продать «ценителю» за высокую сумму, она поступала в бордель. Проститутки, таким образом, были в Китае единственными представительницами «образованных» женщин, в отличие от добропорядочных домохозяек, не получавших никакого образования. Интересно, что профессии танцовщицы, певицы, актрисы пользовались в Китае дурной репутацией именно потому, что ими владели проститутки. Так, закон запрещал членам высшего государственного совета жениться на комедиантках, певицах, танцовщицах, как и на продажных женщинах.
И. Блох в своей «Истории проституции» называет Китай «классической страной потребления опия», где этот наркотик является «основой и двигателем всех сладострастных оргий». Поэтому большинство борделей имели приспособления для курения опия. Специальную трубку приготовляла для клиента принимающая его проститутка. Считалось, что в малых дозах опий является прекрасным афродизиаком, то есть средством, возбуждающим половое влечение, даже лучшим, чем алкоголь. Однако при длительных приемах в значительных количествах он оказывает расслабляющее действие на половые органы. Впрочем, думается, хроническим курильщикам было на это наплевать, их влекло не столько половое возбуждение, сколько те сладострастные грезы, которые навевал им опий. Реальной жизни было далеко до «Искусственного рая» – так называется книга поэта Ш. Бодлера, посвященная гашишу, опиуму и алкоголю. Книга стала своеобразной «библией порока» для артистической богемы. Название одной из глав в ней – «Китайские тени».
Одной из характерных особенностей «веселого промысла» в Китае были плавучие бордели, так называемые «цветочные лодки». Во время празднеств в «цветочных лодках» хозяин борделя предлагал каждому из гостей проститутку, которая развлекала бы его пением, музыкой и, естественно, не только этим.
Несколько европейских путешественников (уже в XIX веке) оставили нам описания путешествий в «цветочных лодках». Вот одно из них: «Известны знаменитые „цветочные лодки“ в Кантоне. Это плавучие рестораны и дома терпимости, празднично освещенные вечером различными лампочками. Они расположены на реке подле друг друга и благодаря отражению тысяч огней в воде действительно представляют волшебное зрелище. Нижние этажи судов предназначаются для низших классов народа. Это публичные дома низшего разряда, в которых
Автор советует иностранцам непременно посетить «цветочные лодки». А единственное, что ему не нравится, это, пожалуй, лишь местная музыка: «Вокруг большого круглого стола сидело несколько знатных китайцев, занятых ужином. Позади каждого из них на том же стуле сидела певица; каждая из них, в свою очередь, имела позади себя служанку. Однако едой и питьем ублажали себя одни только властители мира. Милые женщины должны были смотреть на них и увеселять компанию ноющим пением под аккомпанемент однострунной визгливой скрипки. Но в обществе царило чрезвычайное веселье».
Итак, перед нами некое подобие демократии (с разделением по палубам): на «цветочной лодке» находилось место и простолюдину, и «властителю мира».
С большими изысками живописует девушек с «цветочных лодок» англичанин Макс Даутендей. Проституции в сухопутных и плавучих борделях Китая он посвятил целую поэму. Вот некоторые отрывки из нее: «Круглые двери из розового стекла были открыты, и внутри сидели проститутки с громкими именами, пришедшие в лодки вместе со своими друзьями, чтобы поужинать. Там блестели синие и медно-красные шелковые материи. Полная стеклянных ламп и золотых украшений, одна лодка прилегала к другой стеклянной цветной стенкой. Целый ряд освещенных окон открыт в сторону берега, а внутри на полу сидят милые девушки, тесно прижавшись друг к другу, как стадо овечек на лугу. Они смеются, болтают, делают знаки и ждут, чтобы их позвали в чайную, где они подают кушанье и рисовое вино и декламируют стихи, рассказывая легенды о китайских героях из древней истории страны. Они отбивают при этом такт и держатся всегда, хрупкие и нежные, как если бы они были из фарфора…
Раздается хихикающий смех девушек, и всюду милая суета, как если бы здесь под лампами и свечами был рынок. И всюду одинаковое ожидание со стороны нарумяненных лиц с черными волосами… Иной из пестрой толпы подымает маленькую женщину и сажает ее к себе на колени. Оба еще раз кланяются друг другу с чашкой чая в руках, прежде чем поднести напиток к губам. Старшая из маленьких молодых женщин, еще полудетей, окруженная младшими девушками, поет со страстными жестами. Глубоко погруженная в свою песню, она опьянена, точно сомнамбула, и воспевает поступки и любовь великих героев. И этот женский ротик, напоминающий красные вишни, воспевает любовь… Все женщины улыбаются и чувствуют себя в тонких шелках, по которым пробегает электрическая искра от прикосновения, еще более голыми, чем когда они раздеты».
Не будем, впрочем, подобно англичанину идеализировать отношения в китайских борделях. Как точно заметил классик китайской литературы Ли Юй (XVII век) в своей книге «Двенадцать башен» об обитательницах увеселительных заведений:
Давно повелось, что певички плачут,Когда им подарков мало дают…