Путешествие в Индию
Шрифт:
– Не мог ли этот урок заключаться в том, чтобы приглашать покурить всех адвокатов?
– Возможно, но время ограничено, а плоть слаба. Боюсь, я предпочитаю курить в Клубе, среди себе подобных.
– Почему вы не приглашаете адвокатов в Клуб? – не отставала мисс Квестед.
– Это не разрешается правилами, – не повышая голоса, терпеливо объяснил Ронни, поняв, очевидно, почему она его не понимает. Он хотел сказать, что когда-то был таким же, как она, хотя и недолго. Выйдя на веранду, он, глядя на луну, громко обратился в никуда. Слуга отозвался, и Ронни, не повернув головы, приказал принести свои вещи.
Миссис Мур, на которую
– О, вот она. Я была там.
– Была там когда? – спросил сын.
– В антракте.
– Но, мама, ты не должна была этого делать.
– Теперь ты будешь решать, что я должна делать? – возмутилась миссис Мур.
– Нет, конечно, но в этой стране… Здесь никто этого не делает. Во-первых, тут есть змеи, по ночам они выползают из нор на дорогу.
– Ах да, мне об этом говорил и тот молодой человек.
– Звучит очень романтично, – вмешалась в разговор мисс Квестед, которая была без ума от миссис Мур и была бы рада совершить такую же маленькую эскападу. – Вы встретили в мечети молодого человека и ничего мне не сказали!
– Я хотела рассказать вам, Адела, но разговор в Клубе шел не об этом, и я забыла. Знаете, моя память начинает сдавать.
– Он был красивый?
Миссис Мур помолчала, потом с чувством ответила:
– Очень красивый.
– Кто это был? – поинтересовался Ронни.
– Врач. Я не знаю его имени.
– Врач? Я не знаю в Чандрапуре ни одного молодого врача. Как это странно! Ты можешь его описать?
– Он небольшого роста, с маленькими усиками и живыми глазами. Он окликнул меня, когда я выходила из темной части мечети, и спросил, сняла ли я обувь. Так начался наш разговор. Он боялся, что я вошла в мечеть в туфлях, но я, по счастью, вспомнила, что перед входом в мечеть принято разуваться. Он рассказал мне о своих детях, а потом проводил меня до Клуба.
– Хотелось бы мне на него посмотреть. Я не могу понять, кто это.
– В Клуб он не вошел, сказал, что ему это не разрешено.
После этих слов его озарило, и он воскликнул:
– О господи! Он мусульманин? Почему ты сразу не сказала мне, что говорила с туземцем? Я же ничего не понял.
– Мусульманин! Как это великолепно! – не удержавшись, воскликнула мисс Квестед. – Ронни, как это характерно для твоей мамы! Мы говорим о том, что хорошо бы увидеть настоящую Индию, и тут приходит она и просто забывает, что только что ее видела.
Ронни, однако, был сильно раздражен. Из описания матери он понял, что этот врач, вероятно, молодой простак с другого берега Ганга, который выплеснул на нее все свои братские эмоции. Какая досада! Почему она тоном не показала ему, что речь идет об индийце? Придирчиво, скрипучим голосом он принялся выпытывать
– Он окликнул тебя в мечети, да? Как он это сделал? Нахально? Что он сам делал в мечети ночью? Нет, это не время молитвы. – Последняя фраза была ответом на предположение мисс Квестед, которая слушала с живейшим интересом. – Значит, он поинтересовался насчет обуви. Это была просто наглость с его стороны. Старый как мир трюк. Жаль, что ты не была обута.
– Наверное, это и в самом деле было нахальство, но я не вижу здесь никакого трюка, – возразила миссис Мур. – Он очень рассердился, я поняла это по его голосу. Как только я с ним заговорила, он мгновенно сменил тон.
– Тебе не следовало ему отвечать.
– Но послушай, – заговорила склонная к логическим умозаключениям мисс Квестед, – разве ты не ждал бы от мусульманина ответа, если бы попросил его снять шляпу в церкви? Ответь, пожалуйста, в чем разница?
– Разница есть, есть, просто ты ее не понимаешь.
– Да, я ее не понимаю, но хочу понять.
Лучше бы она не встревала в этот разговор. Мать не играла здесь никакой роли, она всего лишь залетная птица, временный сопровождающий. Она может ехать в Англию с теми представлениями об Индии, какие ей нравятся. Но Адела, подумывающая о том, чтобы остаться здесь жить, – это проблема более серьезная; будет очень утомительно, если она начнет чудить с туземным вопросом. Он остановил лошадь.
– Вот ваш Ганг.
Внимание женщин было мгновенно отвлечено. Под их ногами внезапно возникло какое-то свечение. Оно не исходило ни от воды, ни от лунного света, оно, словно длинный светящийся сноп, просто висело в темноте. Ронни сказал женщинам, что свечение располагается там, где намывается песчаный берег, и темная полоса в пучке света – это песок. Рассказал он и о том, что из Бенареса сюда плывут мертвецы, но редко доплывают, потому что по пути их съедают крокодилы.
– Не многие мертвецы добираются до Чандрапура.
– Еще и крокодилы. Какой ужас! – пробормотала миссис Мур. Молодые люди, улыбаясь, переглянулись. Им нравилось, когда пожилая леди немного чего-то пугалась. Между ними снова были мир и согласие. А миссис Мур продолжала говорить:
– Какая ужасная река, и какая прекрасная!
Она тяжело вздохнула. Свечение изменило яркость из-за смещения либо луны, либо песка. Скоро оно вообще исчезнет, и глянцевый кружок, скользя, поплывет дальше над текущей пустотой. Женщины принялись рассуждать, ехать ли домой или подождать, пока свечение исчезнет. Однако откуда-то раздались неясные звуки, и лошадь задрожала. Посмотрев на нее, они решили не ждать, а сразу ехать в дом городского судьи. По приезде мисс Квестед пошла спать, а Ронни учинил еще один допрос матери.
Он хотел узнать все о том враче в мечети. Это его долг – собирать сведения о подозрительных личностях. Скорее всего это был какой-то хаким [9] – шарлатан, один из многих, которые шатаются по базару. Когда же мать сказала ему, что тот человек каким-то образом связан с госпиталем Минто, Ронни сразу успокоился и сказал, что этого парня, вероятно, зовут Азизом, что он вполне порядочный человек и ему не о чем беспокоиться. Против Азиза у него ничего нет.
– Азиз! Какое очаровательное имя!
9
Врач.