Путешествие в молодость
Шрифт:
— Ну вот, совсем другое дело, — раздался за нашими спинами голос деда, когда мы уселись перекурить после ударного субботника. — А вы собственно, чего тут сидели то? В гости что ли к кому приехали?
Пришлось снова вводить любителя чистоты в курс дела.
— А, ну если к Мишане, то пошли, — подмигнул мне пенсионер. — Вместе постучимся к нерадивому хозяину. А то навели вчера шухер на весь подъезд, да ещё и бычить начали. Вот и припугнул я вас своим хвостатым другом. А сейчас, вижу, ребята вы нормальные. А нормальным пацанам, отчего же не помочь.
Подъезд вновь встретил
Церемониться с соседом дед не стал. Встал спиной к мишаниной двери и давай со всей дури ногой долбить по ней.
— Мишаня, открывай. Собака с милицией пришла! — информировал он после серии ударов.
И Мишаня сдался. Открыл дверь, бледный, как поганка. Трясущийся, как алкаш после недельного загула.
— К тебе гости, — подмигнул нам дед и с гордо поднятой головой удалился восвояси.
— Во дает, — восхищенно протянула Анька, разглядывая закрывающуюся дверь грозного соседа.
— Д — дисциплина, — съёрничал Чиж и нагло отодвинув Мишаню, просочился в хату. Ну и мы двинули следом.
Хозяин жилплощади радости отчего-то не проявлял. Тупо пялился на нас с раскрытым ртом и выпученными глазами. Мы тоже в долгу не остались. Молча скинули в коридоре верхнюю одежду и отправились хоромы осматривать на предмет, чем бы опохмелиться.
Первое, что реально бросилось в глаза, в квартире была идеальная чистота. Даже малейшего намека на вчерашнюю попойку не было.
Хозяин жилплощади радости по-прежнему не проявлял.
— Слушай, друг мой, Мишаня, — наехал на дружана Чиж. — Это за какие-такие косяки ты нас на улице ночевать бросил? А?
— Блин, а вы живые, что ли? — натурально удивился вчерашний юнец, наконец-то придя в себя.
— А почему должно быть наоборот? — не въехал я.
— А что вчера было? Я последнее, что помню, как мы с Саньком на балконе курили. А потом, бах и всё. Проснулся ночью, на полу, в луже крови. Рядом нож валяется, — поведал нам юнец. — Начал вас искать. А нет никого. Хата разгромлена, всё кровищей залито. Выбегаю в подъезд, а там ещё хлеще. Очканул я. Ну, думаю, поножовщина тут была. Родаки убьют, если узнают. Давай по-быстрому в подъезде порядок наводить. Только убрался там, домой зашел и дверь закрыл, как в неё ломиться начали. Ну всё, думаю, менты. А в хате такой компромат… Решил не открывать. Ну, они подолбились-подолбились и ушли. В кустах засаду устроили. Я с балкона видел. Ну, думаю, вы меня так просто не возьмете. Окно поплотнее занавесил и давай тут тоже всё драить.
Я еле-еле сдержался, чтобы не отвесить этому очкуну подзатыльник. Хотя, с другой стороны, просыпаешься посреди ночи, ещё от пьянки не отойдя, а тут такое. Во что угодно поверишь.
— Так, стоять, Сивка, — насторожился Чиж. — А мусор ты куда дел?
— Выкинул на мусорку, — пожал плечами Мишаня.
— А наши шмотки, гитары? — насторожился я.
— Так я же говорю, ментов испугался, а это улики.
— Дебил, мля. Куда выкинул, помнишь? — взревел я.
— Ну, да.
— Манда, — срифмовал я. — Руки в ноги и быстрей.
Сегодня удача вновь была на нашей стороне. Коммунальщики мусор ещё не вывозили. Так что рюкзак почти не пострадал. А гитары этот мнительный юнец, оттер полотенцем, в одеяло завернул и в старый диван, который около мусорки стоял, заныкал.
Обошлись малой кровью. Но расшатанную нервную систему и потерю алкоголя потребовали возместить.
Натурой.
Мишаню даже уговаривать долго не пришлось. Он так обрадовался, что его бить не будут и в тюрьму не повезут, что сгонял до магаза и притащил целый ящик какой-то пародии на джин-тоник.
С похмелья — самое то. Было бы, если бы…
Домой мы вернулись на следующее утро.
Проспал я до вечера. Я бы и дальше с удовольствием поспал, да Чиж, зараза, разбудил. У него видок был тоже, тот ещё. Посидели мы с ним на кухне, подлечились супчиком и стопочкой, да и разошлись как в море корабли. Чего он приходил, я так и не понял.
А меня и весь следующий день бодуны мучали. Пока я про ночное обещание не вспомнил. Три дня ни капли спиртного не потреблял. Или даже побольше. Подумал даже, ну его на такие алко-марафоны.
А потом меня отпустило.
Глава 28. Пёсий шампунь для карманного Лас-Вегаса
Ты говорила, что ни с кем ты не была,
И что я первый кому ты дала,
Ты робко на мою фуфаечку легла,
При этом не забыв раздеться догола.
Пока осуществлялся половой контакт:
Как говорил Семён Давыдов: это факт!
Меня ты наградила парочкою вшей,
Свой наглый хавальник ощерив до ушей.
“Сектор Газа”.
— Слышь, карманный бильярдист, ты задрал уже! Помылся бы что ли, — предъявил я Чижу, когда мы с ним вечером восседали на любимой и уже ставшей легендарной лавочке около бабкиного палисадника.
Солнце в очередной раз клонилось к закату, все дневные квесты, выданные бабкой, были успешно выполнены. Данный себе зарок «завязать на время с синим» я также успешно выполнил, а потому ужин был сдобрен стаканчиком молока.
Меня даже с него накрыло.
Сытая душа рвалась в сторону дивана, но тут, как по расписанию, ровно в девятнадцать ноль-ноль ко мне заявился Чиж.
Неладное в его поведении я почуял сразу. Но он молчал, а я с расспросами не лез.
Развлечение на вечер мы ещё не придумали, а потому сидели и балдели. Настроение, по крайней мере, лично у меня, было отпадное. А в воздухе витала лёгкая интрига. А всё из-за подозрительного поведения этого юного балбеса.
Как мы на улицу вышли и на лавочке примостились, он рук из карманов не доставал. А всё там что-то шерудил и шерудил. У меня даже нехорошие подозрения появились.
— Так, колись, чё за ботва? — докопался я до него, когда остаток сигареты стартовал в сторону дороги. — Ты на кого там рукоблудишь, собака ты сутулая?