Путешествие в никуда

Филипенко Олег Васильевич

АНТОН. – Хорошо.

Марина и Аркадий уходят.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Полумрак кафе или ресторанчика. Входят Сергей и Марина. Садятся в укромный уголок. К ним подходит ОФИЦИАНТ, оставляет меню, уходит.

МАРИНА. – Ты кушать хочешь?

СЕРГЕЙ. – Нет. Не очень.

МАРИНА. – А я бы чего-нибудь съела… Как тебе выставка?

СЕРГЕЙ. – Да ерунда какая-то. Я не люблю современную живопись. Столько мусора… Все,

что мы видели – это мусор. Лучше б в Пушкинский сходили.

МАРИНА. – Там нет ресторана.

СЕРГЕЙ. – Да… В ЦДХ, я думаю, ничего хорошего увидеть нельзя.

МАРИНА. – Ну почему? Вот Дали была выставка. Мы с Аркашей ходили. Нам очень понравилась.

СЕРГЕЙ. – Дали – это кич.

МАРИНА. – Я с тобой согласна, но все-таки он лучше, чем то, что мы сегодня видели.

СЕРГЕЙ. – Ну, это конечно.

МАРИНА (смотрит в меню). – Что ты будешь?

СЕРГЕЙ. – Кофе.

МАРИНА. – Может горячий бутерброд? Или что-нибудь посерьезней?

СЕРГЕЙ (напряженно). – А сколько он стоит?

МАРИНА. – Я заплачу, не бойся. Я сегодня плачу. Ты вчера платил, а я сегодня. Выбирай.

СЕРГЕЙ. – Горячий бутерброд.

МАРИНА. – Все?

СЕРГЕЙ. – Да.

МАРИНА. – А выпить хочешь чего-нибудь?

СЕРГЕЙ. – Ну не знаю…

МАРИНА. – Мартини будешь?

СЕРГЕЙ. – Да.

Подходит официант принять заказ.

МАРИНА. – Два кофе, горячий бутерброд… Два мартини. По сто, да?

СЕРГЕЙ. – Угу.

МАРИНА. – И блинчики. Вкусные у вас блинчики?

ОФИЦИАНТ. – Да, очень.

МАРИНА. – С повидлом и сметаной… Все.

Официант уходит.

МАРИНА. – Ну, говори что-нибудь. Рассказывай.

СЕРГЕЙ. – Что?

МАРИНА. Что-нибудь.

СЕРГЕЙ. – Э-э… Даже не знаю…

МАРИНА. – Ты очень удивился, когда я тебе на дне рождения Антона ляпнула, что тебя хочу?

СЕРГЕЙ. – Нет. Мне очень понравилось, кстати. Я спросил у тебя, что ты хочешь, имея в виду из еды на столе, а ты сказала: «Хочу тебя».

МАРИНА. – Нет, не так было. Ты что, не помнишь? Ты спросил у меня, что я хочу из еды на столе, а я сказала: «То, чего я хочу, я, к сожалению, не могу себе позволить». И тогда ты спросил: «Чего ты хочешь?» А я сказала: «Тебя».

СЕРГЕЙ. – Ну да… Ну, я упустил маленький нюанс.

МАРИНА. – Этот нюанс очень важен. Разве ты не понимаешь? Или ты думаешь, что я любому понравившемуся мужчине способна сказать «хочу тебя» на его вопрос: что ты хочешь?.. Я не такая легкомысленная… Ты, может быть, еще не понял? Я в тебя влюблена. И, кстати, никогда никому я не говорила и даже не могла представить, что скажу кому-нибудь так быстро: «Хочу тебя». Я хочу, чтоб ты понял это.

СЕРГЕЙ. – Я понял.

МАРИНА. – А ты, в какой момент ко мне что-то почувствовал? В этот?..

СЕРГЕЙ. – Нет. Когда мы только столкнулись взглядами.

МАРИНА. – И я тоже… Поцелуй меня.

Целуются довольно-таки страстно.

МАРИНА. – Ты не обиделся, что мы не поехали вчера к

тебе?

СЕРГЕЙ. – Нет.

Марина достает сигарету, Сергей услужливо подносит зажигалку.

МАРИНА. – Ничего, что я курю? Тебе это не неприятно?

СЕРГЕЙ. – Нет. Мне нравится, как ты куришь.

МАРИНА. – Ты такой серьезный, задумчивый.

Официант приносит кофе, мартини. Уходит.

МАРИНА. – Ты знаешь, у меня в последнее время такое чувство, что мы с Аркашей обуржуазились… Вот ты что-то хочешь от жизни, вчера ты так красиво рассуждал о театре, хотя я с тобой была не согласна, но все-таки… А мы живем как-то приземленно… У Аркаши тяжелая работа, в голове все время деньги… Хотя он очень талантливый и умный… Он ведь закончил ГИТИС, театроведческий факультет.

СЕРГЕЙ. – Да?

МАРИНА. – Да. Он очень интересный человек. Ты его еще просто не знаешь… Знаешь, когда имеешь дело все время с деньгами, то становишься циничным. Люди кажутся такими говнюками. Нас уже столько раз обманывали с Аркашей… Я хочу сказать, что деньги, конечно, не приносят счастья. Но без них я не могу представить себе свою жизнь. Поэтому я Аркашу не брошу, я тебя сразу предупреждаю… И потом я его люблю… Знаешь, я очень боюсь, что ты станешь ломать меня… Я ведь такая привязчивая… Поэтому говорю тебе сразу: я Аркашу не брошу. Чтобы ты об этом не заводил потом разговора.

СЕРГЕЙ. – Хорошо.

МАРИНА. – Ты обиделся?

СЕРГЕЙ. – Нет… Только если ты его любишь, то зачем тебе я?

МАРИНА. – Я в тебя влюблена… Что ты задумался?

СЕРГЕЙ. – Ничего. Просто думаю над этим.

МАРИНА. – Когда-нибудь я тебе это объясню.

СЕРГЕЙ. – Хорошо.

МАРИНА (после небольшой паузы). – Ты покажешь мне свои картины?

СЕРГЕЙ (неохотно). – Знаешь, мне бы не очень хотелось.

МАРИНА. – Почему?

СЕРГЕЙ. – Боюсь, что ты их не поймешь.

МАРИНА. – Что я такая тупая?

СЕРГЕЙ. – Да нет… Просто сейчас никто так не пишет. Боюсь, ты будешь даже шокирована.

МАРИНА. – Но может быть это что-то новое…

СЕРГЕЙ. – Видишь ли, у нас под новым часто подразумевают любую дребедень, лишь бы не так как у всех. Набор бессмыслицы. Мне говорят – сейчас писать так нельзя – это прошлые века. Мы это уже давно прошли. А я гляжу на этих людей и думаю, что они еще не прошли путь от обезьяны к человеку, а не то что от человека к божественному, а уже говорят, что обогнали Леонардо или Боттичелли. Для них это вчерашний день. А я говорю, что это завтрашний день. Современные художники лишены духовной составляющей, они не понимают духовного… И потом новое… Что значит новое слово в искусстве?.. Как можно пренебречь многовековым опытом в живописи, как можно вне его творить?.. Это надо быть дикарем… А если ты его учитываешь, трансформируешь через себя, то новизна может быть заметна не всякому, не так бросаться в глаза, ибо дух твой творит в канонах культуры и традиции, ты как бы немножко меняешь угол зрения на тему ли, сюжет ли, предмет ли и так далее… Понятно я говорю?