Путешествие в прошлую жизнь [СИ]

Лебедева Елена Юрьевна

Правда, чувства Пьера к тому времени уже остыли, и на лето была назначена его свадьба. Мужчины сразу расставили все точки над «и» по этому вопросу, а когда Пьер узнал об отъезде девушки, правда без подробностей и довольно туманно он понял, что что-то межу ними произошло и это еще больше сблизило молодых людей. Вскоре из просто знакомых они стали друзьями.

Именно Пьер Венсен помог Никите попасть в высшее военное заведение Франции Военную академию в Париже, в качестве преподавателя ряда дисциплин и верховой езды. Эта академия была основана несколько веков назад, и славилась своими выпускниками, в числе которых

в 1785 г. был Наполеон. Она обладала большим весом и престижем в обществе, поступить в нее было непросто и почетно. Для молодых людей два ее отделения: артиллерии и кавалерии открывали дорогу во французскую армию.

Если бы не Пьер Венсен, закончивший ее с отличием, а главное богатство его семьи и помощь, которую они оказали сему учебному заведению, 28-летнему Никите никогда бы не попасть сюда, да еще в середине учебного года и в качестве преподавателя ряда ведущих дисциплин отделения кавалерии.

Молодой человек был счастлив, конечно, настолько насколько это позволяло отсутствие Елизаветы. Но главное здесь был его мир, привычная ему обстановка, курсанты отдающие честь напоминали о юности в Пажеском корпусе. Тем более теперь, пережив войну на себе, Никита знал о чем он говорит, и его лекции по стратегии, тактике и ведению боя вызывали всеобщий интерес.

А занятия верховой ездой с Никитой курсанты просто обожали. Тем более их разделяла не такая уж разница в возрасте. Правда, приходилось сложновато с языком, которому Никиту учили, но… Однако, после нескольких месяцев работы, он освоился и изъяснялся довольно бегло. Начальство было довольно новым преподавателем. Брали его с опасением и только из уважения к семейству Венсенов, но вскоре поняли, что получили ценного сотрудника и стали благоволить молодому человеку.

Добираться от Версаля до Парижа каждый день было немыслимо, поэтому, академия предоставила Никите небольшую квартирку прямо на ее территории. Это было удобно, главное вечерами можно было наслаждаться Парижем, этим удивительно праздничным и светлым городом.

Работа, заставила Никиту немного успокоиться, отвлечься от мыслей о жене. Занятия требовали ежедневной подготовки, долгих часов в библиотеке, к тому же со словарем. Читать лекции начинающему преподавателю было непросто, но он очень старался, и главное работа Никите нравилась. Но тем не менее не было дня, чтобы он ни ждал, не думал, не мечтал о супруге. Особенную тоску навевали вечерние прогулки. Шумные Елисейские поля или спокойный сад Дома инвалидов, или умиротворение Люксембургского парка все говорило о его одиночестве.

Неумолимо приближалась весна, в конце апреля Париж утопал в цветущих каштанах, ото всюду слышался смех, сияли улыбки. Никита не раз ловил на себе заинтересованные взгляды парижанок, но в его сердце жила только она, Елизавета, снова ставшая сказкой, нереальной мечтой, казалось, что ее возвращение в Россию и свадьба все это только сон.

Нереальный счастливый сон… Но убийство Сержа не было сном, оно терзало Никиту, мучило, он немыслимое количество раз попросил прощения у друга, каждый выходной ездил на маленькое русское кладбище в Сен-Женевьев де Буа, поклониться могилам русских офицеров, которых тогда было еще немного, помочь в строительстве православной церкви Пресвятой Богородицы.

Эмилия Павловна и Пьер пытались вытащить Никиту в свет, в театры на приближающиеся весенние

маскарады. Его упрямое нет начало раздражать Пьера. Чуть не насильно он с невестой все же потащили Никиту на маскарадный вечер в конце мая. От красивого статного сероглазого русского князя женщины не могли отвести взгляда. Так странно, такой красивый и такой одинокий, и угрюмый, и не танцует вовсе.

Никита же мечтал уйти к себе, ему было тяжело. Занятия в академии кончились, началась пора экзаменов, а дальше у курсантов наступили долгожданные каникулы до осени. У Никиты в связи с надвигающимся полным одиночеством началась пора депрессии и пессимистического настроения.

Свободное время его убивало, но нельзя же все время сидеть за фолиантами в библиотеке, и вот Пьер потащил его на этот чертов бал-маскарад. Ему хорошо, с ним невеста Полина, задорная юная девушка, спасшая его от безответных чувств к Елизавете. Хотя как можно, думал Никита про себя, как можно полюбить кого — то еще, если она все в твоем сердце. «Милая, моя, родная, вернись, я не могу без тебя, только бы увидеть тебя, твою нежную улыбку…». Никита медленно сходил с ума, возвращение жены с каждым днем казалось все более нереальным. И вдруг:

— Простите, что нарушаю Ваше уединение.

Приятный женский голос, а главное русский язык вывели молодого человека из состояния задумчивости, с трудом отвлекаясь от мыслей о любимой, он повернулся и застыл пораженный увиденным. Это была молодая женщина примерно его возраста, она слегка улыбалась, втайне уверенная в своей победе над этим привлекательным мужчиной.

— Позвольте представиться Вам, я бы никогда не осмелилась на этот шаг, будь Вы француз, но русский человек родная душа и правила этикета сразу отступают на второй план, не правда ли? Баронесса Юлия Львовна фон Гелленс, — молодая женщина чуть наклонила голову в знак приветствия и протянула Никите руку. Он осторожно прикоснулся губами к холеной кисти, машинально кланяясь в ответ и все больше удивляясь совершенству этой женщины.

Баронесса фон Гелленс была непросто красивой, это была царственная красота, причем бесстыдно выставленная напоказ. Ее платье из нежно-зеленого шелка, скрепленное на одном плече брошью с сияющим изумрудом струилось по телу до самого пола, перехваченное на бедрах тонким пояском, усыпанным изумрудами. Это были первые шаги стиля «а ля Гарсон», так называемые платья рубашечного типа, не подчеркивающие талии, бум на которые пришелся на 1924 г.

Платье баронессы было только первым веянием, гораздо более женственным и очень смелым, ибо под ним явно не было ни корсета, ни даже лифа. После первой мировой войны корсеты постепенно сходили на нет, замененные короткими лифами, но для вечерних туалетов женщины часто прибегали к ним, скрывая недостатки фигуры. Новый женский силуэт едва едва входил в моду.

Никита всего этого не знал и просто застыл в оцепенении. Тонкий шелк открывал взорам все совершенство высокой статной фигуры, все соблазнительные округлости и волнующиеся полушария груди баронессы. Она приковывала к себе взгляды всего зала и не только безукоризненной фигурой. Темные локоны красиво обрамляли ее лицо и игриво падали на лебединую шею. На лице с высокими скулами горели огнем большие продолговатые зеленые глаза, на щеках играл нежный румянец, алые губы манили детской припухлостью и яркостью.