Путешествие в пространство событий
Шрифт:
– Ты вот сюда посмотри, – Локи показал на изображенное чуть поодаль рогатое животное (то ли бык, то ли взбесившаяся корова), которую атаковала группка таких же человечков, – нет, ты только посмотри… Это же экшн.
– Что? – не понял Тор.
– Аййй, да куда ж тебе разбираться в искусстве будущего… В общем, это шикарно.
– А, по-моему, ты просто испортил красивую скалу…
– Ничего-ничего… Погоди… Вот пройдет с десяток тысяч лет, и это место только за счет моих рисунков и будет знаменито… И, кстати, тут есть скрытый смысл.
– Тут и явного смысла нет, – огрызнулся Тор; будучи личностью решительной и конкретной, он терпеть не мог запутанностей. А уж тем более скрытых смыслов,
Сам же хитрец и аферист только было собрался объяснить свою гениальную задумку, как над Гобустаном разнесся голос Одина, призывающий чад и сотрудников.
Обо всем этом и вспомнил Тор, разглядывая старые фотографии. «Надо бы спросить у Локи, что за смысл он все-таки заложил в те каракули… Тем более, что прогноз насчет знаменитости все же оправдался», – подумал он мельком.
– Нет, думаю, проект все же не закроют, – вполголоса проговорил Один, будто подводя итог долгому спору с самим собой, – слишком уж он масштабный. Хотя ЕМУ, конечно, виднее, но все же… Нет, думаю, не закроют.
И опять, как давеча в кабинете, Тор вздрогнул при упоминании ЕГО, но отцу, в отличие от юриста, делать замечание поостерегся.
Глава 7. Человек в котелке и с портфелем
Вместе с опускающимися на город сумерками Эжен и Анна стали медленно, но верно опускаться на самое дно меланхолии. Забавно чувствовать себя беспризорными искателями приключений днем, но с приближением ночи все предстает уже в совершенно ином свете… Точнее, в темноте.
Когда окончательно стемнело, они, сев на каменный парапет, под которым журчала река, чуть ли не впервые всерьез задумались о своем положении. Даже если этот самый спасительный «Эдем» действительно существует, то поиски надо отложить до утра. А до утра, в свою очередь, надо дожить…
– Ну и где мы будем спать? – озвучила Анна, наконец, мучающий обоих вопрос, как бы ненавязчиво напоминая Эжену, что это его, мужское дело – искать ночлег для жены и голубя.
Прекрасно поняв намек, он постарался напрячь мозг, включая и спинной. От умственной деятельности, как это с ним часто бывало, начал напевать, несмотря на то, что слух и голос у него бесконечно далеки от совершенства…
– Замолчи сейчас же! – Анна даже притопнула ногой. – Ты же знаешь, у меня от твоего пения зубы болят… И что это за мелодию ты так безбожно перевираешь?
– Эххх, злая ты женщина… Злая и забывчивая. Когда я тебе пел серенады, зубы у тебя почему-то не болели… И, кстати, это из «Мулен Руж», ты же смотрела филь…
Совершенно дурным голосом, так что стены «Мулен Руж» наверняка бы рухнули, если б это услышали, он напел еще несколько строчек и вдруг замолчал, а через секунду промурлыкал:
– Я придууумал…. Анна, твой муж гений…
– Видимо, мой будущий второй муж! Потому что, если ты не найдешь место, где нам спать, я с тобой разведусь, честное слово…
– Так я нашел! Правда, не место, где мы будем спать, а место, где мы будем танцевать… Всю ночь напролет. Ты же любишь танцевать.
– У нас нет денег на ночные клубы, если ты это имеешь в виду…
– Ну, на два бокала пива-то найдется…
Бокал пива, правда, стоил так, словно это было чудодейственное средство, гарантирующее вечную жизнь и полцарства впридачу. Вокруг шумел, дымил и швырял во все стороны брызги светомузыки стандартный ночной клуб. Воздух то и дело сотрясали взрывы смеха, градус веселья увеличивался с каждой минутой
Около получаса они терпеливо цедили пиво и разглядывали извивающиеся на танцполе тела, пока, наконец, не зазвучали звуки танго, смешанного с электронной музыкой в такой крутой коктейль, который по способности опьянять мог бы, наверно, посоперничать с любым творением рук здешнего бармена. Анна инстинктивно выпрямила спину и собрала на затылке длинные вьющиеся волосы. Сквозь прокуренный полумрак она бросила призывный взгляд на Эжена, но тот ответил лишь гротескно жалобной миной – танго никогда не входило в число его фаворитов. Анна нахмурилась и отвернулась. «Зачем он вообще тогда притащил меня сюда, если мы просто сидим, чужие на этом празднике жизни? Уж лучше в парке на лавочке…», – пронеслись в ее голове мысли. Очень «кстати» она вспомнила и то, что вообще во всю эту историю они влипли в основном благодаря легкомыслию мужа, который, видимо, никогда не повзрослеет… Но почему она весь день сегодня, и вообще все время соглашается на любые его авантюры, а он не хочет разок доставить ей удовольствие?!
– Можно вас пригласить? – мягкий бархатный баритон прозвучал, как звонок из параллельного мира.
Анна подняла взгляд. Перед ней стоял молодой брюнет в черном пиджаке и брюках, так идеально обтягивающих стройную фигуру, что казались и не одеждой вовсе, а частью организма. Под пиджаком виднелась смуглая кожа, чуть поблескивающая то ли от пота, то ли от избытка энергии…
– Вообще-то принято спрашивать у кавалера, если хотите пригласить его даму, – вмешался Эжен, но незнакомец и не взглянул в его сторону, продолжая невозмутимо протягивать Анне руку. Несколько секунд ушло у нее на то, чтобы положить на одну чашу весов желание потанцевать и досадить супругу, а на другую – морально-этические нормы. Первая чаша перевесила, и Анна решительно и грациозно поднялась.
В танго царит патриархат… Этот танец обошли стороной феминизм и борьба за равенство полов. Танго есть пластичная модель страсти в самом иконном консервативном и естественном смысле этого слова. Мужчина, беря в свои руки бразды правления и спину партнерши, ведет ее в танце, мягко, но настойчиво диктуя движения, диктуя историю их романа длиною в танец.
Анна когда-то довольно серьезно увлекалась танго, но такого партнера у нее еще не было – в паре с ним она чувствовала себя марионеткой в руках гениального кукловода. Каждый ее шаг, каждый поворот головы и тела происходил будто сам собой – они танцевали слаженно и гармонично до невозможности, и партнер, перехватив в самом начале взгляд Анны, больше не отпускал его ни на мгновение, словно все крепче и крепче сжимая в кулаке. Это было почти физически больно и почти физически приятно.
Проблемы с жильем, странное путешествие, поиски «Эдема», теория группировок, все услышанное и увиденное за долгий день, даже сам Эжен – все уплывало из головы, исчезая в матовом мерцании глаз мужчины, проживающего с ней бесконечную танго-жизнь. И когда Анне уже начало казаться, что она всегда, с самого рождения только так и существовала – в волнах раскаленной музыки, незнакомец резко, почти грубо притянул ее к себе и поцеловал, почти укусил в губы. В ушах у Анны зазвенело, в солнечное сплетение ударило, как в набат, она закрыла глаза и обмякла в крепких объятиях.