Путешествие в рай
Шрифт:
— А ваш дом? — спросила Камала.
— Я не могу продать его, даже если бы пожелал, — ответил Конрад, — ведь наша семья владеет им вот уже пятьсот лет. По закону он принадлежит моему сыну, которого я не могу позволить себе произвести на свет.
Конрад посмотрел на нее, и Камала увидела застывшую в его глазах муку.
— Надеюсь, вы понимаете, к чему я вам это рассказываю? — спросил он. — Я люблю вас, но не могу играть с огнем. Не имею права.
— Вы хотите сказать, что это неправильно… любить меня? Что
— Это не ошибка, моя дорогая. Я говорю лишь о невозможности нашего счастья, потому что я не могу жениться на вас.
— Я не прошу вас жениться на мне, — ответила Камала. — Я довольна уже тем, что имею возможность находиться рядом с вами и знать, что вы меня любите.
— Неужели вы считаете, что я посмею оставаться с вами и не добиться вас, не сделать моею? — спросил Конрад. — Мне и без того мучительно тяжело!
В его чуть охрипшем голосе Камала уловила боль.
— Мучительно? — переспросила она.
— Моя дорогая, вы так молоды и невинны! — сказал он. — Вы не знаете, что это такое — любить женщину так, как я люблю вас, и знать, что не можешь, не имеешь права прикоснуться к ней.
— Почему… почему вы не должны прикасаться ко мне? — искренне удивилась Камала.
— Потому, моя любимая, что, если я не стану сдерживать свой любовный пыл, я легко могу сделать вам больно, могу загубить вашу жизнь.
— Я не понимаю вас, — отозвалась Камала. — Я просто хочу быть с вами.
Конрад склонился над ней и очень нежно поцеловал.
— Я люблю вас, — произнес он, — и поскольку люблю, то должен оберегать. Сегодня ночью я потерял голову, потому что вы так неожиданно появились здесь. Я испугался, точно так же как вы испугались этого человека.
— У меня, кроме вас, больше никого не будет, — сказала она. — Я люблю вас, вас одного, только вас, и не смогу полюбить никакого другого мужчину.
Конрад издал звук, больше похожий на всхлип, и прикоснулся рукой к ее губам.
— Вы не должны говорить мне такие слова, — сказал он. — Разве вы не понимаете, дорогая, что из-за моей безумной любви к вам больше всего на свете я хочу, чтобы вы любили меня? Я готов признаться в этом не один, а миллион раз! Но это опасно для нас обоих.
— Опасно? — спросила Камала и тут же подумала про Ван Вика.
— Да, опасно, моя дорогая, потому что я мужчина и я очень люблю вас. Все мое существо жаждет вас, и если я от страсти потеряю голову, то нечаянно могу сделать вам ребенка.
— Теперь, — тихо произнесла Камала, — я понимаю правоту маминых слов, когда она сказала мне, что я должна связать свою жизнь лишь с тем человеком, которого полюблю всем сердцем. Я тоже люблю вас и была бы рада стать матерью вашего ребенка!
— О, Камала, Камала! — радостно воскликнул Конрад.
Он снова прильнул к ее губам и целовал до тех пор, пока не почувствовал, что больше не может дышать.
Спустя
— Я хочу, чтобы вы поняли, — произнес он, — что мы с вами в опасной ситуации. Не только потому, что я люблю вас. В конце концов, свои чувства я смогу держать в узде, хотя, признаюсь честно, это будет нелегко. Но есть и другая опасность.
Последние слова он произнес изменившимся голосом, и Камала сразу поняла, что он хочет сказать.
— Ван Вик, — прошептала она.
— Именно.
Конрад снова сел на кровать и взял ее за руку.
— Я не хотел говорить вам об этом, дорогая, однако вынужден сказать: он увлечен вами, и я не знаю, что с этим делать.
— Он признался вам в своих чувствах ко мне?
— Намекал, причем весьма недвусмысленно, так что никаких сомнений быть не может, — ответил Конрад. — Говорил, что если я хочу стать его компаньоном — пока лишь младшим в этом плавании, — то вы должны стать частью этой сделки, своего рода залогом.
— Он и мне тоже высказывал… нечто подобное, — призналась Камала.
— Разрази его гром! Почему мы должны ему верить? — сердито спросил Конрад. — Я слышал, что человек он тяжелый, но неглупый и умеющий рисковать. Откуда мне было знать, что при этом он еще и жесток и не умеет находить общий язык с матросами? Это несчастливый корабль!
Камала промолчала, и тогда Конрад продолжил:
— Из разговоров с ним мне стало понятно, что он ловелас, причем самого низкого пошиба. По слухам, у него есть в Амстердаме жена, которая очень богата, но он с ней совершенно не ладит.
— Так он женат! — удивленно воскликнула Камала. — Но я думала…
— Я уже сказал, что он увлечен вами, — тихо ответил Конрад. — Но не собирается жениться на вас.
— Я бы ни за что не вышла за него замуж. Но то, чего он желает, — это…
Она не договорила. До нее наконец дошло, как Ван Вик намеревался повести себя, войдя к ней в каюту.
Боже, какой опасности она, оказывается, подвергалась! Камала даже вскрикнула и потянулась к Конраду.
— Вы же не позволите ему… не позволите прикоснуться ко мне, правда? — взмолилась она. — Я так боюсь его! Я видела это выражение в его глазах, и я… я боюсь!
— О, моя дорогая! Моя бесценная! Мне не следовало брать тебя с собой! — воскликнул Конрад. — Боже, какой я глупец! Мне нужно было предположить, что на корабле окажутся мужчины, которые захотят тебя! Мужчины, которые будут вожделеть тебя, и ты будешь постоянно подвергаться опасности.
— Каким образом? — спросила Камала.
— Я уверен, — ответил Конрад, — что Ван Вик не остановится ни перед чем, чтобы добиться своего, и только я могу стать между ним и вами.
— Вы хотите сказать, что он способен причинить вам зло?