Путешествие в рай
Шрифт:
— В море очень просто упасть за борт и исчезнуть навсегда, — многозначительно ответил Конрад.
Говоря эти слова, он пристально посмотрел Камале в глаза, и та не удержалась от испуганного возгласа.
— Нет! Нет! Нет! Этого не должно случиться! Лучше я сделаю то, чего он от меня хочет.
Конрад притянул ее к себе и прижал так крепко, что Камале стало трудно дышать.
— А вот этому не бывать, — решительно заявил он. — Но нам нужно быть благоразумными, моя дорогая. Я втянул вас в этот кошмар и во что бы то ни стало обязан вас от него избавить.
— Но
— Это только одному богу известно, — ответил Конрад.
Глава седьмая
— Это восхитительно! Я даже не представляла, что существует такая красота! — воскликнула Камала.
Она слегка запыхалась, как, впрочем, и Конрад. Они только что забрались на высокий утес позади порта и теперь любовались открывшейся их взглядам изумительной панорамой.
Лазурь моря напоминала одежды Мадонны на картинах великих мастеров и простиралась до подернутого легкой дымкой горизонта. Величественные горы вздымались ввысь. К чаше гавани прилепились прелестные португальские домики, выделявшиеся своими красными черепичными крышами и похожие на бесчисленные цветы, в обилии произраставшие повсюду.
Ярко-красные, желтые, белые, они покрывали склоны гор, скрываясь в глубоких ущельях, и теснились вокруг манговых рощ. Их великолепие, усиленное ярким солнечным светом, ослепляло богатством оттенков, а благоухание наполняло собой воздух.
— Скажите, что это прекрасно! — взмолилась Камала.
— Да-да, весьма красиво, — согласился Конрад, глядя лишь на Камалу и не замечая красоты природы.
Она опустилась на мягкую землю и откинулась на спину. Ее огромные глаза сияли счастьем, а волосы струились живым золотом. Огромная скала, вздымавшаяся над ними, отбрасывала тень на ее лицо, милосердно спасая от жгучих лучей.
— Наконец-то мы одни, — произнес Конрад и лег рядом с ней.
— Боюсь, нам никогда не скрыться от людей, — ответила Камала, и ее голос слегка дрогнул.
Затем, как будто опасаясь, что даже здесь, далеко от "Афродиты", они все еще остаются в опасности, она спросила:
— Где сейчас… мистер Ван Вик?
— Если верить тому, что он сказал мне перед завтраком, — ответил Конрад, — то сейчас он находится в борделе.
— Что это такое? — удивилась Камала.
— Место, о котором вам лучше не знать.
— Там есть… красивые женщины?
— Непременно!
— Тогда… зачем ему я?
— Вы знаете ответ на ваш вопрос.
На мгновение повисла тишина. Первой ее нарушила Камала:
— Я не хочу, чтобы… чтобы вы беспокоились из-за меня.
Говоря эти слова, она устремила взгляд ввысь, и Конрад, опираясь на локоть, повернулся, чтобы заглянуть ей в лицо.
Ее голова была окружена цветами, а белое легкое платье напоминало летучее облако.
Конрад долго смотрел на нее, и, смутившись под его пристально-нежным взглядом, она спросила:
— Почему вы так на меня смотрите?
— Пытаюсь найти хотя бы один изъян в вашей внешности, — ответил он, — но не нахожу. Поверить не могу, что в мире может существовать столь совершенное
— Пожалуйста, не надо! — взмолилась Камала.
— Я люблю вас не только за красоту, — медленно произнес Конрад. — Я люблю вас потому, что вы — это все, что только может мужчина найти в женщине. Вы милы, добры, умны, смелы, но прежде и превыше всего — вы невероятно желанны.
Камалу тронул неожиданный порыв страсти, прозвучавший в его голосе.
— Прошлой ночью, — продолжил Конрад, — я дал себе слово больше не целовать вас. Но сейчас во всем мире для меня нет ничего важнее, нежели прикоснуться к вашим губам.
Их взгляды встретились, и между ними пробежало нечто волшебное, экстатическое, как будто они уже стали единым целым, мужчиной и женщиной, неразрывно спаянными любовью.
Конрад заметил, что Камала дрожит. Поняв, что она взволнованна, он медленно наклонился к ней. Их губы встретились.
В этом поцелуе не было того страстного и настойчивого желания, как накануне ночью. Это был почти священный, едва ли не божественный поцелуй.
— Я люблю тебя, моя дорогая, — прошептал Конрад. — Люблю, о господи, как я тебя люблю!
Он снова поцеловал ее. Однако переполнявший его восторг был настолько силен, что он поспешил отвернуться и устремил взгляд в небо. Конрад часто дышал, сердце стучало как бешеное.
— Я люблю тебя, — наконец произнес он, — но, моя дорогая, хочу тебя предупредить. Я говорю это тебе в последний раз до нашего прибытия в Мексику.
— Знаю, — отозвалась Камала. — Я буду осторожна. Обещаю, что не сделаю ничего такого, что поставит под угрозу твой шанс стать компаньоном мистера Ван Вика.
— У меня нет желания становиться его компаньоном, — признался Конрад. — Будь у меня в кармане хотя бы несколько фунтов, я бы не раздумывая покинул "Афродиту" и пересел на другой корабль. — Немного помолчав, он вздохнул и продолжил: — Этим утром я внимательно осмотрел порт в надежде увидеть какую-нибудь знакомую шхуну или капитана, с которым я когда-то ходил в море, но заметил на якорной стоянке лишь несколько португальских кораблей. Мы же с тобой не можем жить святым духом. — Сделав небольшую паузу, Конрад заговорил снова: — Будь у меня хотя бы капля разума, я бы зашил несколько банкнот в одежду, чтобы сохранить эти деньги на крайний случай, как, например, сейчас.
— Спайдер мог бы легко их обнаружить, — в утешение ему сказала Камала. — И непременно рассказал бы Ван Вику о своей находке, что наверняка вызвало бы подозрения. К тому же все имевшиеся у нас деньги нужно было переслать вам домой.
— Я боюсь за вас, — признался Конрад.
— Не волнуйтесь, со мной все будет хорошо, — заверила его Камала. — Главное — добраться до Мексики, а там мы придумаем способ убежать.
— Надеюсь, — вздохнул Конрад.
— У меня такое чувство, — ответила Камала, — будто мы немного малодушничаем. Ведь все, что бы мы ни предпринимали до сих пор, нам удавалось, и если мы будем верить в собственные силы, то непременно разбогатеем и тогда сможем свободно, ничего не опасаясь, радоваться нашей любви!