Путешествие в рай
Шрифт:
— Сердечно приветствую вас в Мексике, сэр Конрад Вериан, — произнес он, протянув ему руку.
— Мы рады оказаться в вашей стране, ваше превосходительство, — ответил тот по-английски.
— К сожалению… я плохо… говорю… на вашем… языке, — с сильным акцентом проговорил дон Мигель.
— Как хорошо, что вы вообще говорите по-английски! — импульсивно воскликнула Камала.
Дон Мигель удивленно посмотрел в ее сторону: он явно не ожидал, что она вмешается в разговор с Конрадом. Смутившись, Камала поспешила поклониться. Хозяин дома взял ее руку и поднес к своим
— Приветствую и вас, сеньорита. Мой дом к вашим услугам: все, что в нем есть, — ваше.
— Much'isimas gracias [4] , — по-испански поблагодарила его Камала. — Вы весьма любезны.
— Вы говорите на моем языке?
— Немного, — ответила она. — Но я рассчитываю до своего отъезда из Мексики овладеть испанским гораздо лучше.
— Хочу надеяться, что это будет не скоро.
Камала улыбнулась.
— Для вас приготовлено угощение, — сообщил дон Мигель. — Надеюсь, сэр Конрад, что вы не откажетесь выпить со мной бокал вина.
4
Большое спасибо (исп.)
— С удовольствием, — ответил он. — Прошу вас проявить щедрость и к моему экипажу и снабдить моих людей пищей и водой.
Квинтеро перевел его слова на испанский, но дон Мигель сделал короткий жест, свидетельствовавший, что такие вопросы ниже его достоинства.
— Соответствующие распоряжения уже отданы.
— Тогда я должен от всего сердца поблагодарить вас, — заметил Конрад.
— Мы действительно благодарны вашему превосходительству, — вмешалась в разговор по-испански Камала. — Мы пережили суровый шторм, прежде чем достигли вод Мексиканского залива, и поэтому остались без провианта и воды. Наше плавание было крайне опасным и тяжелым.
Впрочем, хотя испанец и делал вид, что слушает ее, на самом деле их тяготы или приключения не особенно его интересовали.
Камалу почему-то не отпускало ощущение, будто дон Мигель занят собственными мыслями. И, чему бы ни были посвящены эти мысли, они касались их всех.
Гостей провели в роскошно обставленную гостиную, которая произвела на Камалу столь глубокое впечатление, что она про себя назвала ее "тронным залом". Это помещение также сверкало золотом, но здесь были развешаны картины, по всей видимости изображавшие предков хозяина дома, а также стояли удобные диваны и кресла.
Вычурно и дорого одетые слуги принесли вино, легкое и золотистое, вкус которого Камала нашла восхитительным.
— Вино с моих виноградников, — с гордостью пояснил дон Мигель. — Это мое королевство, и оно почти самодостаточно: у меня есть все, что мне нужно.
Камала решила, что она неправильно перевела слово "королевство". Должно быть, он имел в виду провинцию, решила она, но дон Мигель продолжил:
— У меня есть все. Здесь, как вы скоро узнаете, я — верховный владыка. Те, кто прислуживает мне, подчиняются моим приказаниям, и никто не смеет перечить мне, потому что я король и властитель,
Камала вопросительно посмотрела на дона Мигеля и вновь решила, что, возможно, плохо его поняла по причине своих скромных познаний в испанском. Хотя говорил он спокойно, не повышая голоса, ничто не мешало ему что-либо преувеличить.
Неожиданно дон Мигель встал.
— Я вынужден заняться неотложными делами, — пояснил он. — Вас проводят в комнаты, где вы сможете отдохнуть. Приглашаю вас отужинать со мной в девять вечера. Muy buenos d'ias [5] , сеньорита.
5
Доброго дня (исп.)
Прежде чем гости успели что-то сказать ему в ответ, он вышел из комнаты. Камала вопросительно посмотрела на Квинтеро.
— Он на самом деле сказал, что это его королевство, а он — король? — спросила она.
— Да, он именно так и сказал, — ответил сеньор Квинтеро. — Мне это не нравится, сэр Конрад: в этом человеке есть что-то странное.
— Вот и я подумал то же самое, — признался Конрад.
Глава восьмая
Гости не успели сказать что-либо еще, потому что в комнату торопливо вошел незнакомый мужчина.
— Я — адъютант его превосходительства, — представился он по-испански. — Меня не было в доме, когда вы пришли. Прошу принять мои извинения, и позвольте сказать, что я всецело к вашим услугам.
С этими словами он поцеловал руку Камале и пожал руки Конраду и Квинтеро.
Он был молод и красив, но в то же время в нем угадывалась некая властность и надменность, которые, как решила Камала, присущи всем чистокровным испанцам, живущим в Мексике.
Их лексикон богат цветистыми выражениями и изящными комплиментами, но глаза остаются холодными, а в линии рта таится усмешка.
— Я буду признателен вам, — негромко проговорил Конрад, — если мне будет позволено вернуться на корабль и проверить, что мои люди получили воду и провиант, которые по распоряжению его превосходительства им должны были предоставить.
— Вам нет необходимости затруднять себя столь ничтожным делом, сэр Конрад, — ответил ему адъютант.
— Но я несу ответственность за моих людей и обязан это сделать, — ответил Конрад.
— Если вы выглянете в окно, сэр Конрад, — сказал испанец, — то увидите, что ваши матросы уже сошли на берег.
Конрад подошел к окну, выходившему на балкон, и, встав напротив солнца, увидел, как к берегу двинулась лодка, в которой сидели матросы с "Афродиты".
— Да, они отчалили от клипера, — через секунду сказал он. — Но по крайней мере два человека должны были остаться на борту.
— На этот счет тоже отданы распоряжения, — ответил адъютант. — Два наших человека будут охранять клипер, а все ваши матросы отдохнут и поедят на берегу. Ведь так обычно бывает после долгого путешествия, верно?