Путешествие в рай

Картленд Барбара

Конрад подошел к краю и стоял неподвижно, любуясь лагуной.

— Подойди как можно ближе к решетке, — еле слышно велел он.

Камала послушно выполнила его просьбу.

— Почему ты не пришел ко мне минувшей ночью? — спросила она.

— Я собирался, но увидел по обеим сторонам балконов стражу.

— Стражу? — удивилась Камала.

— Да, вооруженных до зубов людей, — подтвердил Конрад. — У меня не возникло желания быть принятым за грабителя, лезущего на балкон, и по ошибке получить пулю. А так оно и было бы, если бы они заметили,

что я пытаюсь перебраться к тебе через чугунную решетку.

— Но откуда они здесь взялись? — испуганно спросила Камала.

— Удивляться нечему. Хозяин напускает на себя важный вид, но у него действительно может быть много врагов. Впрочем, я не дам ему повода избавиться от меня.

— Да-да, конечно, — согласилась Камала. — Было бы глупо так безрассудно рисковать. Но что же нам делать?

— Это мне и нужно решить, — ответил Конрад. — Спайдер пытается выяснить, какова судьба экипажа "Афродиты". Меня не оставляет чувство, что дон Мигель намеренно мешает нам связаться с матросами. Зачем нужно было всех до единого в спешном порядке переправлять на берег? Мы ведь теперь не можем уплыть отсюда.

— Ты намекаешь на то, что нас сделали пленниками? — спросила Камала.

— Может быть. Трудно сказать, — уклончиво ответил Конрад. — Но одно я знаю точно: этот человек безумен!

В голосе Конрада прозвучало нескрываемое презрение, Камала решила, что одна из причин этого — ревность.

— Неужели он и впрямь задумал сделать меня своей женой? — удивилась она.

— Квинтеро сказал мне, что испанцы крайне суеверны. Мексиканцы, то есть местные индейцы, — а они всегда верили в свои сверхъестественные способности — сумели убедить завоевателей, что способны предсказывать будущее, и всегда пытаются извлечь выгоду из этого дара.

— Нет, не поверю, что он говорил это серьезно, — испуганно пробормотала Камала.

— Боже, и зачем только я взял тебя в это проклятое путешествие?! — раздраженно воскликнул Конрад. — Нужно было бы помнить о давней примете: женщина на корабле — к несчастью!

Его слова больно задели Камалу, но она промолчала.

Видя это, Конрад заговорил снова:

— Прости, дорогая, я не хотел тебя обидеть. Во мне говорит отчаяние, я очень беспокоюсь за тебя. Ван Вик казался нам опасным человеком, но он не идет ни в какое сравнение с этим безумцем! Если дон Мигель пожелает избавиться от меня, ему никто не помешает это сделать, и тогда ты окажешься в его власти.

— Но зачем я ему?! — испуганно прошептала Камала.

— Не надо себя обманывать! — оборвал ее Конрад. — Если ему нагадали, что к нему из-за моря приплывет светловолосая женщина и станет королевой, то он в это верит. Мы-то знаем, что все это полная чушь, но ведь он так не считает. Дон Мигель вбил себе в голову, что ты и есть та самая, и сделает все, чтобы пророчество сбылось.

Камала невольно вздрогнула:

— Я лучше умру, чем стану его женой!

— Тогда нам нужно бежать отсюда! — предложил Конрад и на мгновение задумался. — Нам надо проявить благоразумие

и мудрость, чтобы перехитрить безумца, но это будет невероятно трудно. Я, пожалуй, начну с обсуждения условий твоего замужества и постараюсь оттянуть время.

— Но мне ведь не придется… выходить за него замуж? — робко спросила Камала.

— Только через мой труп! — решительно заявил Конрад. Камала видела, что он говорит совершенно искренне. — А теперь ступай оденься. Мы не должны долго оставаться здесь, если не хотим вызывать подозрений.

С этими словами он развернулся и скрылся в своей комнате. Камала последовала его примеру. Она уже закончила одеваться и служанка успела причесать ее, когда в дверь неожиданно постучали. Вторая индианка откликнулась на стук, и в спальню вошла незнакомая женщина, при первом же взгляде на которую Камала открыла рот от удивления. Нет, таких красавиц она ни разу в жизни не видела!

Ее тщательно уложенные черные волосы, идеальные черты лица, огромные глаза с длинными ресницами, изысканно очерченный рот и фигура античной статуи притягивали к себе взгляд.

Она какое-то время пристально смотрела на Камалу, затем щелкнула пальцами, и служанки торопливо выскочили из спальни, закрыв за собой дверь.

— Доброе утро! — произнесла Камала, чувствуя, что молчание затягивается. — Меня зовут Камала Вериан.

— Я это знаю, — ответила по-испански незнакомка. — А я — Хосефа.

На Хосефе было красивое и, очевидно, очень дорогое платье. На шее — ожерелье с огромными бриллиантами, в ушах — длинные бриллиантовые серьги.

Драгоценных камней на ее браслетах было так много, что казалось, они должны были оттягивать ей руки.

— Вы не слышали обо мне, — после короткой паузы заговорила Хосефа, и в ее голосе Камала уловила явную неприязнь. — Мне не позволили ужинать с вами вчера вечером.

— Почему? — удивилась Камала. — Мы с братом были бы рады познакомиться с вами.

Она только сейчас заметила, что у Хосефы прекрасная, легкого кофейного оттенка кожа, и предположила, что ее новая знакомая — метиска, то есть ее родителями, как ей пояснял Квинтеро, были индианка и европеец. Ей вспомнились его слова о том, что "женщины, рожденные от браков европейцев с индейцами, очень красивы", и Хосефа служила тому подтверждением.

— Я рада, что вы пришли ко мне, — улыбнулась Камала. — И надеюсь, что вы ответите на все интересующие меня вопросы.

— Зачем вы приехали сюда? — сердито спросила Хосефа.

— У нас не было выбора. В море разразился ужасный шторм, и нас случайно занесло в ваши края. Даже если бы мы захотели зайти в Гавану, это было бы невозможно. Когда мы достигли берегов Мексики, два корабля, принадлежащие его превосходительству, сопроводили нас в лагуну.

— Так вы прибыли сюда не специально?

— Конечно же нет! — воскликнула Камала. — Это место даже не указано на наших картах.

После этих слов выражение лица ее собеседницы смягчилось. Секунду помолчав, Хосефа сказала: