Путешествие в сны
Шрифт:
– Ира, я должен тебе кое-что сказать… – произнес он, и женщине вдруг стало страшно. Тон у него был мрачный, а голос какой-то убитый. – Эти воспоминания… – добавил он и дотронулся до ее руки. – Те, которые тебя так мучают… Ты должна знать, что…
Он запнулся, а Ирина отняла руки от лица. Неужели он хочет сказать ей правду? Неужели Вадим решился на столь отчаянный поступок? И она вдруг поняла, почему он сел спиной к картине, за которой была скрыта камера наблюдения: так никто не мог видеть его губ, а ведь не исключено, что микрофонов в комнате не было, зато Калерия умела читать по губам.
– Да, говори! –
– Да, эти воспоминания… – добавил он и вдруг посмотрел на Ирину с мучительной улыбкой.
Ирина поняла: он принял верное решение и сейчас сообщит ей то, что его гложет и не дает спокойно спать!
– Думаю, о них надо поговорить с доктором Гладышевым. Возможно, все же не стоит делать столь длительный перерыв между сеансами мнемотической гимнастики. Ты ведь хочешь вспомнить все, даже самые ужасные моменты? Тогда важно продолжить лечение. Я договорюсь с ним о новой процедуре на следующей неделе. Ты ведь согласна?
Ирина почувствовала, как внутри словно что-то оборвалось. Она ждала, что он скажет ей правду, а вместо этого он пытался уговорить ее на новый сеанс у доктора Гладышева! Нет, никакого союзника из Вадима не выйдет.
– Как знаешь, – прошептала женщина, прикрывая глаза. – Но этот шум в ушах… И круги перед глазами… Мне очень страшно!
Вадим привлек ее к себе, и Ирина почувствовала жар его тела. А потом вдруг поняла, что он дрожит. Но почему? Он сделал свой выбор!
– Бояться нет причин, – заявил он. – Ты ведь согласна возобновить сеансы мнемотической гимнастики? Ты ведь хочешь знать, что было с тобой раньше?
Он поцеловал ее в мочку уха, Ирина открыла глаза и заметила нежный, полный любви взгляд «мужа». И как можно настолько ошибаться в людях! Впрочем, не зря его выбрали на роль ее благоверного – играл ее Вадим вдохновенно и чувственно.
– Делай как знаешь, – ответила Ирина, думая о том, что ей снова придется два часа лежать в трубе, а потом примерно столько же в палате, изображая, что она спит. Вот только бы медсестра была на месте и сделала так, чтобы ей не пришлось принять снотворное.
– И все у нас будет хорошо, очень хорошо, – заявил он и поцеловал ее в нос. На его лице появилась мальчишеская улыбка. – Ириша, а теперь надо отдохнуть. На тебе лица нет. Давай я отведу тебя в спальню.
Он проводил ее в спальню, а на пороге, не удержавшись, поцеловал. Его руки заскользили по ее телу, на мгновение Ирина поддалась порыву, но потом оттолкнула от себя «мужа» и сухо произнесла:
– Нет, у меня болит голова… Мне лучше поспать!
Вадим потрепал ее по волосам и заметил:
– Конечно, конечно! Отдыхай сколько тебе нужно! И знай – я люблю тебя больше всего на свете!
Он удалился, прикрыв за собой дверь. Ирина же рухнула на постель, понимая, что за ней, видимо, в этот момент ведется наблюдение. Она накрылась одеялом и тихонько заплакала. Лишь бы тюремщики этого не увидели!
Сама не заметила, как заснула. А когда пришла в себя, то увидела, посмотрев на часы, что с того момента, как
Ирина поднялась с кровати, рывком сбросив одеяло. Она не сомневалась в том, что никакого собеседования не будет и что в гувернантки возьмут еще одну тюремщицу. Поэтому-то муженек и уложил ее к кровать, чтобы она выспалась, а потом ей представили бы новую гувернантку.
Но ведь речь шла о женщине, которая будет большую часть дня проводить с Людочкой! Ирина дала себе слово, что не допустит, чтобы около ребенка появился какой-нибудь монстр. И вообще лучше всего отвергнуть всех кандидаток, заявив, что все они не подходят. И что бы ни говорили «муж» и «свекровь», настаивать на своем. Она сама позаботится о Людочке!
Поэтому, быстро приведя себя в порядок, Ирина спустилась вниз. Там она никого не застала и прошла в кабинет мужа. Не стуча, она распахнула дверь и увидела Вадима, Викторию Вадимовну и Калерию, восседавших на тронообразных стульях. Напротив них, на низеньких деревянных скамеечках, сидели три женщины, облаченные в строгие костюмы.
Значит, она ошиблась! Собеседование было реальным!
– Ириша! – воскликнул Вадим, смутившись, – появления жены он явно не ожидал. – Мы думали, что ты отдыхаешь, и не хотели тревожить тебя по пустякам!
– Выборы гувернантки для моей дочери отнюдь не пустяк, – заявила Ирина и подошла к нему. – Вы ведь не возражаете, если я приму участие в собеседовании?
Впрочем, это был не вопрос, а утверждение. Пододвинув к столу еще один стул, Ирина опустилась на него и стала изучать три папки с документами, лежавшие перед ней.
– Продолжайте, прошу вас, – заявила Ирина, не поднимая головы. – Ведь, кажется, вы говорили, Виктория Вадимовна?
«Свекровь» кашлянула, а Ирина подумала, что сорвала им представление. Наверняка никакого собеседования здесь и в помине не было, они уже давно знали, кого из тюремщиц возьмут на роль воспитательницы Людочки.
Виктория Вадимовна стала задавать вопросы, желая узнать, у кого работала каждая из трех кандидаток. Ирина же, листая документы, с удивлением отметила, что данные, которые сообщали женщины, совпадали с тем, что было зафиксировано на бумаге.
Потом эстафету переняла Калерия Афанасьевна, поигрывая своим телефоном, она стала задавать вопросы касательно методики воспитания детей и интересоваться тем, каков педагогический стаж каждой из дам.
Ирина внимательно осмотрела всех трех. Сидевшая в середине ей сразу не понравилась – жесткая складка у рта, командирский голос, колючий взгляд. Такой только в концлагере надзирательницей работать, а не отвечать за ребенка. Ирина была готова отдать руку на отсечение, что именно эта особа – облаченная в темно-синий костюм, с неброской цепочкой на шее – и есть та, которую прочили в новые тюремщицы. Отвечала она на вопросы, надо сказать, очень бойко, справлялась с любым, даже каверзным, при этом не теряясь, не паникуя и не перебарщивая. И послужной список у нее был солидный, и рекомендации более чем достойные. Но Ирина сразу же отмела возможность того, что эта женщина станет гувернанткой Людочки.