Путешествие во снах

Сергеев Дмитрий

– В этом есть смысл?
– засомневался Горин, ощущая смутную тревогу при виде пещеры.

– Здесь ничего не бывает просто так, - на ходу ответил Нигиль.
– И если есть вход, значит, в него надо войти.

Но едва они приблизились к чёрной дыре, как в глубине пещеры послышался сначала лёгкий шелест, а потом всё нарастающий шум и треск. Ещё ничего не видя впереди, Денис почувствовал, что на них движется что-то очень большое.

– Назад!
– крикнул он отбегая.

Доктор тоже отреагировал вовремя, и едва они отбежали шагов на двадцать, как из пещеры на множестве

шумных ног выскочило странное существо около двух метров высотой и не менее четырёх длиной. Оно свирепо вращало вытаращенными глазами, разевало крокодилью пасть, громко щёлкало клешнями и угрожающе размахивало заострённым скорпионьим хвостом. Оказавшись на свету, чудовище остановилось, издало шипящие и стрекочущие звуки и уползло обратно.

– Это мой зверь... Он из моих снов...
– сказал Горин после долго длившейся паузы.
– Я всегда боялся входить туда, где он живёт.

– Да, зверь каждого из нас всегда поселяется там, куда мы боимся входить, - Нигиль старательно поправлял цилиндр.
– Ну что, полезем в горы?

– А если тихо прокрасться в пещеру? Ведь не сидит же он у входа.

– И что потом?

– Там видно будет, - пожал плечами Горин.

– Гениально!
– паясничая, восхитился Нигиль.
– А главное - как всё продумано! Ну, пошли. Только я вторым.

На этот раз они тихо прошли вдоль стены и, приблизившись ко входу, быстро проскользнули в пещеру. Там было тихо. Сначала показалось, что вокруг царит кромешный мрак, но, по мере того как глаза привыкли к слабому освещению, становилось ясно, что это не так. Вскоре уже Денис отчётливо различал Нигиля и уходящие вглубь каменные стены. Писатель осторожно пошел вперед. Чем дальше они углублялись, не встречая никакой опасности, тем быстрее и увереннее двигался Горин. Но вот в полумраке раздался уже знакомый стрекот, и черный, сначала невнятный, силуэт, всё больше проявляясь в своих ужасных подробностях, с нарастающим шумом понёсся навстречу. Горин окаменел. Происходящее вдруг показалось ему не более чем сном, в котором всё страшное становится беспомощным, если его перестаёшь бояться.

– Быстрей, сюда!
– уже откуда-то издалека кричал Нигиль.

Денис не двинулся с места. Он просто смотрел, как стремительно набегает на него ужасное существо. В последний момент он закрыл глаза и ощутил, как что-то толкнуло его, едва не опрокинув на землю, а затем словно ворвалось в него, пронзило всё тело. Ещё несколько секунд Денис вздрагивал и покачивался, изо всех сил удерживая равновесие. Затем нечто чужеродное как будто вытекло из него и, обернувшись, писатель увидел хвост, удаляющийся в сторону выхода. Из углубления в стене появился доктор Нигиль.

– А вот таких экспериментов я бы проводить не стал, - поучающе заметил он.
– По-разному может кончиться.

Пещера уводила всё дальше и дальше в глубь горы, делаясь всё шире и выше. Через некоторое время стены её вовсе исчезли из вида. Казалось, Денис и доктор вышли на широкий простор, окинуть взглядом который было невозможно из-за повалившего вдруг густого крупного снега. В какой-то момент Горину показалось, что это не снег, а пух. Пройдя ещё немного, он увидел, что падающие сверху хлопья обрели новое

качество, и, подставив ладонь, разглядел на ней белые лепестки мелких цветков. Затем вокруг прояснилось, и впереди открылся новый пейзаж.

Это был сад, удивительно белый от цветущих деревьев. Небо над ним было ещё светлым, но уже горели крупные и мохнатые, как на картинах Ван Гога, звёзды. По словно накрытой белым тюлем тропинке, удаляясь, медленно шла стройная светловолосая женщина в зелёном платье.

– Кажется, это наша давняя знакомая, - с нескрываемой иронией заметил Нигиль.

– Помолчи, - раздражённо бросил Горин и быстрыми шагами пошёл вперёд.

Услышав шаги, женщина, не оборачиваясь, остановилась.

– Лариса, - позвал Горин вполголоса.

Она спокойно повернула голову, показав правильный профиль смугловатого лица, а потом, развернувшись, внимательно посмотрела на него большими изумрудными глазами, и Горин подумал, что глаз такого яркого цвета, наверное, не бывает. Да и вообще, в жизни, скорее всего, Лора была не такой, но какой, Денис уже не помнил, да, видимо, и не хотел помнить.

– Ты куда-то ушла из моих снов, - сказал он, чувствуя наплыв ностальгических, давно забытых ощущений.

– Наверное, пора, - ответила она, едва заметно улыбнувшись.
– Но раз я здесь, значит, я не ушла совсем.

Она снова медленно направилась по тропинке к показавшемуся из-за деревьев старому флигелю с узким высоким окном, выходящим в сад. Денис догнал её и пошел рядом. Они поднялись по скрипучим деревянным ступеням. Дверь была не заперта. В доме царили тишина и запустение.

– Ты помнишь?
– спросила она, опускаясь на старый кожаный диван.

– Да, я здесь увидел тебя впервые. Потом мы встречались много раз, но ты всегда так безжалостно исчезаешь.

– Наверное, и в этом есть свой смысл, - она вытащила из волос заколку, и светлые кудри упали на её плечи и спину.
– Почему ты не подойдёшь?

– Но ты опять исчезнешь.

– Вот, - сказала она, сердито погрозив ему пальцем.
– Ты во всём и виноват. Да, ты, с вечными своими сомнениями, подозрениями, опасениями.

Она резко встала и, пройдя через всю комнату, остановилась у окна:

– А ведь уже осень.

– Весна, - улыбнувшись, поправил Денис.

– Нет, осень.

Горин подошёл: за окном, засыпая тропинку жёлтой листвой, опадали деревья.

– Как быстро, - растерянно произнёс он.
– А помнишь, как ты блуждала в лабиринтах замка, населённого фантастическими чудовищами, и я забрал тебя оттуда, перенеся через высокую стену? Это был страшный и в то же время замечательный сон.

– Да, но тогда ты умел летать.

– У каждого есть такой период, когда он умеет летать.

– Однако же никто никому не определял границ этого периода.

– Наверное, ты права. Я об этом не думал.

Денис осторожно тронул её за волосы. Она не исчезла.

– Друзья мои, - врываясь, воскликнул Нигиль.
– Что ж вы меня одного бросили?!

– Ну как же, без тебя ничего не обойдётся!
– со злой иронией в голосе сказала Лора.

– Грубовато, мадам. Но от вас всё стерплю, - неприятно улыбнулся доктор.