Путешествия к Луне
Шрифт:
116:10. «Самочувствие экипажа отличное», — рапортовал Сернан. Через 3 часа они были готовы к первому выходу на лунную поверхность.
116: 58. Открыли люк.
117:11:09. Джин Сернан ступил на Луну: «Хьюстон, делая первый шаг «Аполлона-17» по поверхности Тавр — Литтров, я посвящаю его тем, кто сделал это возможным». А через секунду, сраженный лунной красотой: «О, черт возьми! Невероятно! Грунт сверкает…»
Взятие «аварийного образца» было отменено: совок реголита и несколько камешков не прольют свет на геологию такого сложного участка, так что Джин просто обошел и осмотрел модуль. Слой пыли на месте посадки был очень тонкий, зато верхний слой грунта — рыхлый. Ноги увязали иногда на 20–25
Шмитт выбрался из LM в 117:15:17 со словами: «Эй, кто наследил на моей лунной поверхности?» Следующие несколько минут он буквально метался по площадке, безостановочно комментируя впечатления: «…Если и существует рай для геолога, то я попал в этот рай! Такого я не видел!»
Первое время астронавты передвигались по поверхности осторожно и много скользили, оба уже падали и испачкали скафандры в прилипчивой пыли. Сернан сказал: «Одна шестая g —это настоящий подарок, если знать, как им пользоваться». Шмитт изучал пейзаж, так разительно отличающийся от земного: горные массивы поднимались в черное небо подобно обветшалым пирамидам и казались ровесниками Солнечной системы. Джек перемежал геологические термины с обрывками песни: «Похороните меня в далекой прерии…», получалась ужасная игра слов. Капком Боб Паркер, проинструктированный друзьями Джека, терпеливо выслушивал этот словесный фонтан и смог лишь вставить, что температура скафандра заметно повысилась, на что Джек моментально ответил: «Я всего лишь пылкий геолог, вот и все».
Некоторая непочтительность пилота LM к субординации была только видимостью. Джин Сернан хорошо изучил Джека за 16 месяцев подготовки к полету, чувствовал «отеческую ответственность» и научился ненавязчиво держать его под контролем. В результате у них сложились хорошие отношения.
117:16. «О’кей, Джек, за работу», — приказал Сернан. И астронавты приступили к развертыванию ровера. Осмотрели шарниры, которые расцеплялись в предыдущих миссиях, и с радостью обнаружили их в фиксированном состоянии. Взяли каждый свой строп и потянули ровер из LM. Даже когда Шмитт пятился, он передавал в ЦУП описание поверхности: «Я думаю, она сформировалась не вчера…» Профессиональный геолог даже на Луне сразу начинает интерпретировать увиденное.
Ровер развернули за 15 минут, и Сернан сделал пробную поездку вокруг LM. Затем подогнал ровер к MESA и начал устанавливать телекамеру, а Шмитт комплектовал геопалетку — переносной геологический планшет.
118:14. Остронаправленную антенну ровера навели на Землю — началась телетрансляция. «Теперь—т вы верите, что мы здесь, а?» - шутил Сернан, когда в ЦУПе увидели панораму горной долины. Сернан смотрел на Землю, висевшую над Южным массивом: никто из лунных исследователей не видел ее так близко к горизонту. «Боже мой, я снова здесь?» Он, по его признанию, стоял на Луне, среди первозданного космического хаоса, с ощущением, будто видит Землю до создания мира, еще только в воображении Творца. Но долго мечтать ему не дали: руководство NASA хотело увидеть на своих дисплеях «звездно — полосатый».
Рис. 6.126. «Лунный гонщик» Юджин Сернан в пробной поездке на не полностью снаряженном ровере. Справа вдали — восточная часть Южного массива.
Шмитт пошутил: не отнести ли им флаг США на вершину Северного массива? Но Сернан уже пошел устанавливать лунное знамя с нескрываемым удовольствием: «Это должен быть самый звездный момент моей жизни, обещаю», — приговаривал он.
118:23. Вбили в грунт трубу, воткнули в нее флагшток, расправили полотнище и забегали вокруг флага, как дети у елки, — еще 4 минуты с нескрываемой радостью фотографировались.
118:50.
Переноска продолжалась 15 минут. Этот ALSEP был крупнее предыдущих, поэтому Джек попробовал нести его иначе. Он ухватил руками штангу не сверху, а снизу, поднял комплект на согнутых в локтях руках выше пояса и бодро пробежал метров 50–60. Но дальнейшее движение в новой позе себя не оправдало. Маленькая белая фигурка исчезла в низине, а вынырнула, уже неся комплект по старинке и часто отдыхая.
В 200 м от LM, недалеко от камня 3–метровой высоты, Шмитт нашел площадку, показавшуюся ему единственным ровным местом в округе. «Камни здесь розовато — серые…» А в это время Сернан, обходя вокруг ровера, ручкой молотка в кармане на голени задел правое заднее крыло, в точности повторив ошибку Янга в «Аполлоне-16». Скрепив разрыв лентой, Сернан присоединился к Шмитту.
На развертывание ровера и приборов отводили 4 часа, оставляя Сернану и Шмиту 90 минут на маршрут. Однако на Луне планы спутались. Установка гравиметра потребовала лишних 20 минут, но основной трудностью стало бурение грунта. Две скважины глубиной по 3,0 м для установки зондов теплового потока Сернан все же просверлил. Третий бур — керн с трудом, но вошел на глубину 3,2 м, а вот извлекаться не хотел. Хотя у Сернана был домкрат с длинной ручкой, успешно использованный Чарли Дьюком («Аполлон-16»), бур был словно вмурован в грунт, пятка домкрата только зарывалась в мягкий реголит. До этого эксперимент с тепловым потоком пытались провести трижды: «Аполлон-13» не довез его до Луны; Дэйв Скотт («Аполлон-15») установил прибор, но один датчик не удалось полностью заглубить; Дьюк («Аполлон-16») установил датчики, но Янг оборвал кабель прибора. «Надеюсь, он стоит затраченного времени», — ворчливо намекнул Джин на все прошлые мучения с аналогичной задачей.
Диспетчеры занервничали: «Он растратит весь кислород!» Надо было подключать Шмитта или отменять маршрут. Но Шмитт уже сам поспешил на помощь. Подпрыгивая всем телом, он опускался на ручку снова и снова, но, поскользнувшись, закрутился волчком, разбрасывая ногами электробур, подставку пакета кернов и пыль. В последний момент Джин успел подхватить падающего Джека за руку. Наконец мертвая хватка грунта ослабла и труба пошла. Астронавты вытащили керн, после чего Сернан начал устанавливать в скважины датчики прибора тепловых потоков и детектора нейтронов. А Шмитт установил четыре геофона около 3–метрового камня, названного «Камнем геофона», и снял двумя камерами две панорамы станции — «за себя и за того парня», который все еще возился с датчиками.
Извлечение керна заняло 20 минут, еще 8 минут вдвоем разбирали его на секции с помощью тисков ровера, и еще 7 минут астронавты оснащали себя перед поездкой: навеска боковых сумок, подготовка инструмента.
121:35. Шмитт почти бегом отнес к LM разобранный бур, извлек из грузовой секции ПС передатчик прибора SEP и направился с ним на место установки — 100 м на восток. Приемник прибора SEP стоит на ровере и во время поездок принимает сигналы передатчика SEP. Поскольку электропроводность вещества зависит от его структуры и состава, величина зарегистрированного на расстоянии сигнала позволит судить о характере слоя грунта под поверхностью на глубине 0,1-10 км.