Путешествия Кайля Декардона (Становление Империи)
Шрифт:
– Вы везете запрещенные грузы! На вашем борту несколько тысяч наемников для армии Северной Кафеи, а в трюмах сталь для производства танков. Мы берем ваш корабль в качестве военного приза. Посылаем на катерах призовую команду, прошу не сопротивляться им.
Шаутбенахт «Веты» Джеймер Деболери отвечал:
–У нас на борту мирные колонисты для Новой Аргонии, нефтедобывающее оборудование, мебель и вещи для Новых Кулачек, а также болотоходы. Мы не плывем на Кафею, наш путь лежит на юг, в Пелегвенею.
Капитан легкого крейсера не успокаивался.
–Все равно для досмотра ваш корабль последует за нами, в наш порт Гестею, там мы разберемся, и, если опасения наши подтвердятся, то и корабль, и грузы будут конфискованы, а экипаж и пассажиры помещены в концентрационный
А эти боевые действия вообще никогда не прекращались. Шаутбенахт связался по спутниковому телефону с «Победоносцем».
–Нас захватывает кафеянский крейсер. Управляйтесь хоть машинами, но поспешите к нам, пока нас не взяли на абордаж и не увели в Гестею.
Капитан «Победоносца» обещал быть через двадцать минут.
Катера с кафейского корабля уже отошли от крейсера и направились к левиафану, когда «Победоносец» показался в пределах прямой видимости. С кафейского крейсера заметили этот полудредноут с развевающимся на нем аргонским военно-морским флагом. Им бы отозвать обратно катера и скрыться за горизонтом, набрав обороты, но безбашенный капитан кафеянина приказал готовиться к бою.
Аргонский тяжелый крейсер шел, вихляя из стороны в сторону – рулевое управление на нем так и не наладили, и он управлял включением-отключением правого и левого гребных винтов. Третий центральный винт не выключался и работал на максимальных оборотах. Восьмидюймовые орудия крейсера были наведены на кафеянский корабль. С расстояния около тридцати кабельтовых «Победоносец» дал по крейсеру-пирату серию залпов из орудий главного калибра. Перед легким крейсером выросли поднятые взрывами снарядов столбы воды и взлетели щепки от попавших под залп катеров с призовой командой. Следующий залп поднял столбы воды вдалеке за кафейским кораблем. По всем правилам артиллерийской морской дуэли, третий залп должен был накрыть незадачливый крейсер, но он сменил курс и тоже начал включать и выключать гребные винты, делая свою траекторию движения зигзагообразной. Пятидюймовые орудия кафеянина тоже начали посылать снаряд за снарядом в сторону приближающегося «Победоносца». Один из снарядов попал в борт тяжелого крейсера и разбил три броневые плиты.
На «Донне Вете» машины работали на пределе своих возможностей – левиафан стремился выйти из сектора обстрела и добраться в район Мачише, острова Аргидор, где стояли на якорях или курсировали в океане целые эскадры, в составе которых было восемь дредноутов и восемнадцать крейсеров, не считая эсминцев и миноносцев.
Кафеянин, занятый боем, упустил «Вету» и сейчас стремился только к одному – ближнему бою с «Победоносцем», который решит, чьи корабли лучше и боеспособнее – аргонские или кафейские. А с аргонского крейсера пристрелялись по канефлянину и, несмотря на его вечно меняющиеся галсы, точно попадали по палубе и надстройкам. Ни мостика, ни дальномера у кафеянина уже не осталось, и он прицеливался башенными дальномерами и управлялся с центрального поста. Когда расстояние между сражающимися крейсерами уменьшилось до пяти кабельтовых, «Победоносец» сменил тактику боя. Он начал снаряд за снарядом вколачивать противнику в легкобронированный корпус, стараясь сделать как можно большую пробоину в районе ватерлинии. Кафеянин сначала отвечал аргонскому крейсеру дружными залпами, но один из снарядов пробил его и взорвался в пороховом погребе носовой башни. Ее вырвало, как пробку от шампанского, и она, перелетев крейсер, плюхнулась в воду, чтоб навек успокоиться на океанском дне. Бой был закончен. Пылающий кафеянин с развороченным взрывом носом повернул на восток, в сторону Гестеи, и, огрызаясь кормовыми орудиями, начал набирать скорость, чтобы оторваться от преследующего его аргонского полудредноута, почти не поврежденного в бою.
Огромный корпус «Веты» уже исчезал за горизонтом – левиафан шел к аргонской военно-морской базе, где стоял Пятый Восточный Флот, и где можно было заправиться пресной водой для машин. До Пор-Балуфа, главного порта и столицы Южной Балии оставались считанные две сотни миль и крейсер, везущий на своем борту
Герцог Тепулльский, чрезвычайный и полномочный посол Аргонского Королевства при дворе калуфа балийского, с неуверенностью в сердце ждал прибытия в чужую страну, даже и не догадываясь, что судьба скоро уготовит ему трон Великой Аргонской Империи, которой пока не было даже в проекте.
А «Донна Вета» со всеми своими двадцатью тысячами пассажиров и бесчисленными тоннами груза, избежав плена, жалась к берегу острова Аргидора неподалеку от Мачише, вулканического происхождения. Полуостров поднялся вулканическими извержениями прямо из недр океана и здесь не было отмелей и банок, сразу у берега начинались большие глубины, достаточные для осадки гигантского корабля.
Встречать левиафан вышли три эсминца из состава военного флота. Один поплыл сзади, два стали по бокам, на траверзе. В хороший бинокль были видны дубовые леса Аргидора, круглые, беленые, лепленые из глины хижины местных жителей с высокими крышами, крытыми соломой. На базе флота для левиафана был выстроен специальный гигантский мол, к которому он и швартовался. По молу протягивали толстенные рукава гидрантов, под большим давлением нагнетавшие воду в паровые машины корабля.
База флота, построенная на берегу, состояла из разбросанных по пляжу и косогору одноэтажных и двухэтажных домов из дерева местных пород и бутового камня. Везде возвышались поленницы дров и горы угля – парового отопления здесь не было, оно просто не добралось до этой отдаленной окраины Шебранского материка. Тихо дышали трубы электростанции, работающей на дровах. Поставить элементарный ядерный реактор, видимо, было как-то недосуг, либо деньги, выделяемые на него, растворились в карманах «сухопутных адмиралов», неживших свои толстые зады на атласной обивке диванов Дворца Министров в Аргонске. Тащили толстые кишки гидрантов не моряки, а местные жители. Только пьяненький матрос на хромой ноге подавал воду на вентилях. Набиралась вода в течение часа. За это время гидранты подавали ее такое количество, которого хватило бы кораблю для завершения плавания.
Пока левиафан набирал воду, по пирсу к нему устремилась толпа местных жителей. С высоченного пирса они перелезали по трапам на нижнюю палубу, желая продать свой товар. Торговали копчеными гусями, окороками, салом. Вино в тыквенных бутылках, яблоки и виноград тоже разлетались среди пассажиров влет.
Одеты были туземцы просто – по случаю лета и мужчины, и женщины были в длинных посконных рубахах, имеющих лишь одну разницу – у женщин они были в большей степени разукрашены замысловатыми вышивками по вороту и подолу. На голове мужчин красовались тюрбаны – сказывалась близость с Балией, женщины носили длинные волосы, стянутые тонкими золотыми обручами, на ногах у всех были либо сабо, выдолбленные из дуба, либо кожаные мягкие туфли без каблуков.
Кайль купил себе в дорогу двух гусей и тыквенную бутыль крепкого вина, заплатив за это всего пять уплавов. Он посчитал, что этих запасов ему хватит до Новой Аргонии, до которой оставались какие-то четыреста миль.
Гидранты отключили, заполнив резервуары корабля водой, туземцы сошли на пирс и «Донна Вета» отправилась в свое дальнейшее плавание. На траверзе, на берегу Аргидора виднелись невысокие холмы, поросшие дубовым лесом, эсминцы ревунами салютовали проплывающим мимо дредноутам и крейсерам, совершающим свои учебные рейды возле полуострова Мачише.
Далее вошли в территориальные воды Южной Балии. Сказочный Пор-Балуф проходили ночью, и он светился достаточно тускло, его свет нельзя было сравнить с иллюминацией аргонских и кар-скандарских городов.
Прохедонское море встретило холодным южным ветром, близость студеной, но богатой Пелегвенеи чувствовалась уже явственно. Левиафан с эскортом из эсминцев огибал район, где боевые корабли Ново-Аргонского флота совместно с балийскими углежогами устраивали учения с артиллерийскими стрельбами. Кайль только заметил в бинокль, как утлый балийский пароходик тянул фанерные щиты, являющиеся мишенями для артиллерии.