Путешествия майора Пронина
Шрифт:
– Не те времена, господин подполковник. В наше время всё происходит тише и циничнее.
– А вот тут соглашусь. Но насчет шаха и этой укротительницы готов держать пари.
– А я, представьте, и не стану с вами спорить.
Мохаммед – стройный, да еще и затянутый в корсет, выставил на всеобщее обозрение свой массивный перстень с бриллиантом и неотрывно смотрел на Бугримову, слегка приоткрыв рот. Глаза его горели – и, казалось, их лучи пересекаются с лучами, исходившими от перстня. Его спутник – такой же стройный и молодой – поглядывал на своего шаха с иронией. Всё это было отлично
– Вы знаете, Иван Николаевич, лет сорок назад наш есаул говаривал: «Служба – первое дело, бабы – пятое». Наш шахиншах, увы, не следует этому старому казачьему правилу. Склонен к излишествам. В этом смысле он не уступит Александру Македонскому. Да-да, вы правильно меня поняли. Правда, наш шалун не мечтает завоевать весь мир… – грустно рассуждал Курпатов. – А вы мне понравились. Надеюсь видеть вас у себя в любое время. У нас русский стол, сестру мне удалось вывезти из Новочеркасска в 1920-м. Она настоящая мастерица кулинарных дел. Профессор кислых щей, без всякой иронии. Я даже хотел русский ресторан открыть, денег всё никак не соберу. – Он протянул Пронину визитную карточку – там все было указано и на фарси, и на русском.
Пронин ответил тем же: «А у меня тут просторный дом, хотя и временный. Жду вас в гости. У меня есть настоящая «Столичная» из Москвы и чёрный хлеб».
Когда выступления конники ускакали куда-то за пределы цирковой арены – в центре внимания оказались клоуны. Они открывали и завершали программу. Пронин поклонился Курпатову и отправился в кулуары. Он издалека заметил Альвареса. Тот бурно жестикулировал, о чем-то рассказывая персам из шахской свиты. Пронин с утра отпустил его в свободное плавание – и общительный испанец, видимо, быстро освоился в высших кругах Тегерана. Чуть поодаль от этой компании стоял кряжистый джентльмен в шляпе, в очках, с седыми усами. Он в упор глядел на Пронина. Старый друг? Или недруг? Потом этот человек сделал несколько шагов навстречу Ивану Николаевичу, протянул ему руку:
– Менахем Коэн. В прошлой жизни – Михаил Моисеевич Коган, гражданин свободной Одессы и потомственный купец 3-й гильдии.
– Пронин Иван Николаевич, торговый представитель Совнаркома.
О Коэне он, конечно, слыхал – и даже собирался посетить его вечеринку. Миллионер, знаменитый торговец коврами, он способствовал свержению Резы Пехлеви и даже в начале войны выделил 50 тысяч фунтов стерлингов в фонд поддержки Красной армии – сумму, по меркам его бизнеса, достаточно скромную, но все-таки вескую.
– Благодарны вам, Михаил Моисеевич, за поддержку в трудном 41-м году.
– А я всю жизнь буду благодарен Красной Армии. Только вы и научились воевать с Гитлером по-настоящему. А он хочет уничтожить мой род… Готов с вами сотрудничать и в будущем. А сегодня, к 21:00 приглашаю вас в мой дом. Будет большой прием по случаю таки двадцатилетия моего сына и наследника. Увидите все тайны
– Благодарю за приглашение, Михаил Моисеевич, обязательно загляну. Если вы не против – вместе с испанским коллегой.
– Какие могут быть возражения?
Особняк Коэна спрятался среди высоких деревьев, у подножия горы, на окраине Тегерана. Он предпочитал тишину и спокойствие. У ворот в сад к Пронину и Альваресу подбежал один из помощников торгового туза.
– Давно вас ждем. Почти все уже собрались, – сказал он на чистом русском. И они по асфальтированной дороге направились к парадному входу.
– Мистер Пронин! – и Альварес, и Иван Николаевич обернулись на чей-то веселый крик. К ним приближался высокий плечистый человек в клетчатом костюме, с дымящейся трубкой в руке.
– Меня зовут Майкл Дэй. Корреспондент газеты «Дейли телеграф» и, надеюсь, ваш друг по гроб жизни – так ведь говорят русские?
Пронин протянул ему руку.
– Я знал русских еще в Испании! Храбрые парни, настоящие солдаты! И ваши военные журналисты – настоящие солдаты. Когда-нибудь я напишу книгу о подвигах Красной армии, громившей фашистов по всему миру. А сейчас прошу вас о небольшом интервью.
Пронин пожал плечами:
– Я не против, но вряд ли моя персона заинтересует широкую аудиторию вашей газеты.
– Что вы, для нас любой русский – это фигура при-тя-га-тель-ная, – он с трудом произносил длинные русские слова.
– Тогда прошу – только три вопроса. И краткость ответов с моей стороны.
– С чем вы прибыли в Тегеран? – американец достал блокнот, быстро стал конспектировать ответ Пронина.
– У наших стран вот уже с 1927 года обширные торговые связи. Моя задача – закрепить их при новом шахе. И я надеюсь, несмотря на войну, дело у нас пойдет энергично. Ведь мы смотрим в будущее! Нефть, шерсть, хлеб – это вечные ценности. Есть у нас идея и больших совместных строительных проектов. Военного и гражданского назначения.
– Сколько продлится война после Сталинграда?
– Думаю, через год вы вытесним врага за пределы Советского Союза. А еще через полгода встретимся с союзниками в Берлине. Но Третий Рейх – опасный и жестокий противник. В этой войне ни на минуту нельзя преувеличивать свои силы. И вообще предсказывать будущее можно только с большой долей условности.
Американец энергично закивал.
– И третий, пока последний вопрос. Как вы оцениваете перспективы антигитлеровской коалиции. Вас не смущает, что в наших странах – различный социальный строй?
– Я уверен, что и наши руководители, и наши военные в годы испытаний научились находить общий язык. У нас есть общий враг. Враг всего человечества. На сегодняшний день это – главное.
Пока они беседовали, Альварес уже раскланялся с Коэном, выпил бокал вина за здоровье его сына и включился в шумный разговор молодых иранских купцов.
Публика в доме магната собралась действительно блистательная. Вся военная и деловая элита Тегерана, представители Британии, Штатов и Советского Союза, какие-то персоны в национальных персидских костюмах…