Путешествия П. А. Кропоткина
Шрифт:
останется при дворе, не поступит в гвардию, не отдаст свою жизнь
придворным балам и парадам. Кропоткин давно мечтал поступить в
университет, жить вольной студенческой жизнью и учиться,
учиться и учиться. И теперь, когда перед ним встал вопрос: университет
или Сибирь с путешествиями в неведомые страны, он решил
отложить университет на будущее.
Отец, узнав, что его сын, камер-паж Петр Кропоткин, едет на
Амур, телеграфировал, чтобы доложили о
сына великому князю — начальнику военно-учебных заведений.
И Кропоткина вызвали для объяснений.
Петербург точно клещами держал его, но юноша твердо стоял
на своем решении. И все же молодого офицера волновали
телеграммы отца, в которых старик категорически воспрещал ему
уезжать из Петербурга,
* * *
Как в жизни иногда бывает, совсем посторонний случай помог
Кропоткину разрешить спор с отцом.
В центре Петербурга, на Апраксином рынке, против пажеского
корпуса, неожиданно вспыхнул грандиозный пожар.
Пажи-выпускники с большим трудом отстояли свое здание от огня. В корпус
приехал великий князь Михаил, которого, согласно требованию
служебного устава, Кропоткин, как фельдфебель, сопровождал при
Прогоны — плата за проезд на почтовых лошадях.
обходе здания. Великий князь неожиданно строго спросил
Кропоткина:
— С чего это ты вздумал ехать на Амур? Ты имеешь там
родных? Знает ли тебя генерал-губернатор?
Кропоткин ответил, что ни родственников, ни знакомых в
Сибири у него нет.
— Как же ты едешь тогда? — спросил с удивлением князь. —
Они пошлют тебя в какую-нибудь глухую станицу — что ты там
будешь делать? Я лучше напишу генерал-губернатору и попрошу
его оставить тебя при штабе.
Кропоткин был уверен, что после такого предложения великого
князя отец не будет больше противиться его поездке. Так оно и
вышло. Это было летом 1862 года.
Прошел всего год после освобождения крестьян. Кропоткин
встретил манифест с восторгом. Он испытывал пылкие
верноподданнические чувства к царю и с волнением ожидал новых реформ.
Но все надежды были обмануты. Манифест о свободе, как он
вскоре понял, оказался новым видом кабалы для крестьян.
Жизнь в столице в это время приняла мрачный характер. Пожар
Апраксина рынка правительство приписало революционерам.
Начались жестокие гонения на интеллигенцию. Казачьи патрули
разъезжали вокруг дворца и по улицам столицы. Петропавловская
крепость наполнилась политическими заключенными. Был арестован
и вождь революционной демократии писатель Н. Г. Чернышевский.
Уезжая из Петербурга, Кропоткин начал вести дневник,
первой странице которого написал свое любимое стихотворение поэта
Огарева:
Когда я был отроком тихим и нежным,
Когда я был юношей страстно-мятежным
И в возрасте зрелом, со старостью смежном, —
Всю жизнь мне все снова, и снова, и снова
Звучало одно неизменное слово:
Свобода! Свобода!
Из Сибири и с пути Кропоткин писал корреспонденции в газеты
и часто делился своими впечатлениями в письмах к брату
Александру.
Весь этот материал и отчеты проведенных им экспедиций легли
в основу данной книги.
ГЛАBA ПЕРВАЯ
СО СПЛАВОМ ПО ШИЛКЕ И АМУРУ
Кропоткин доехал до Иркутска 5 сентября, когда уже начались
заморозки. Корсаков — генерал-губернатор Восточной Сибири —
принял его ласково. Он и слышать не хотел о том, чтобы послать
Кропоткина, как хотел юноша, в казачий батальон в низовья
Амура. Корсаков оставил на зиму молодого способного офицера при
своем штабе для специальных поручений. И только весной
следующего года Кропоткину удалось совершить свое первое путешествие
со сплавом по реке Амуру. Тогда впервые начали осуществляться
его мечты о путешествиях по неисследованным местам.
* * *
Приамурье по Айгунскому договору с Китаем в 1858 году
вошло в состав Российской империи.
Теплый климат и плодоносные берега Амура уже в течение двух
столетий манили к себе сибиряков.
Еще в XVI и XVII веках забайкальские казаки плавали по
Амуру, строили на его берегах свои остроги (укрепленные городки),
оседали там, распахивали землю. Оттуда они спускались и
поднимались в своих плоскодонных лодках по всей этой великой реке и
собирали ясак (дань) с бродячих эвенков и дауров, живших по
берегам Амура. С Амура казаки отправляли в Москву ясак
многими «десятками сороков соболей».
Казачьи атаманы пытались не раз проникать и в Маньчжурию,
на правый приток Амура — на реку Сунгари.
В Китае царствовали тогда императоры маньчжурской
династии. Деятельность казаков на Амуре их мало беспокоила, но свои
земли в Маньчжурии они зорко охраняли.
В Иркутске, готовясь к путешествию, Кропоткин со
свойственной ему настойчивостью и терпением знакомился в архивах со
старыми документами и отыскал там немало сведений о том, как