Путешествия по Центральной Азии. Путешествия по Сибири
Шрифт:
Позже я описал эти молодые движения на древнейшей части Азии в Околобайкалье (1922 г.), а потом и по всей Сибири (1936 г.) и продолжаю до сих пор интересоваться и заниматься этим вопросом, имеющим большое значение для понимания истории формирования рельефа современной земной поверхности, а также происхождения некоторых полезных ископаемых, минеральных источников и гидрогеологических явлений. Так, на первой сессии Академии наук Казахской ССР был в 1946 г. прочитан мой доклад «Особенности рельефа Казахстана и возможное объяснение их», учитывающий новейшие движения земной коры, а на сессию Академии наук СССР в связи с тридцатилетием Великой Октябрьской социалистической революции в собрание Отделения геолого-географических наук я представил доклад «Роль и значение молодых глыбовых
Упомяну еще одну работу, имеющую тесное отношение к этому вопросу. Уже работы сотрудников Забайкальской горной партии – А. П. Герасимова и мои – показали неправильность мнения географов относительно перехода хребта Яблонового из Забайкалья в Монголию в виде хребта Кентей. Наши наблюдения показали, что Яблоновый хребет, протягиваясь с северо-востока на юго-запад между верховьями рек Хилка и Конды на западе, долинами рек Читы и Ингоды на востоке, поворачивает на широте 51°30' на запад-юго-запад и образует далее водораздел не между бассейнами Ледовитого и Тихого океанов, как ранее считали, а только между реками Хилком и Чикоем, носящий название хребта Малханского; последний оканчивается на правом берегу р. Чикоя под 107° в. д., у поворота этой реки на север. Водораздел между верхними течениями рек Чикоя и Ингоды, по которому географы тянули продолжение Яблонового хребта к границе Монголии, и по рельефу и по геологическому строению имеет совсем другой характер, чем Яблоновый хребет.
В 1933 г. я вернулся к вопросу о положении хребта Яблонового в связи с тем, что географы часто смешивали его с хребтом Становым, и на длинном извилистом водоразделе между Ледовитым и Тихим океанами можно было на ряде карт читать надпись: «Яблоновый, или Становой, хребет». На основании старой и новой литературы я доказывал самостоятельность каждого из этих хребтов, прослеживал их положение и выяснял по возможности состав и строение их; я отметил, что современный рельеф их зависит главным образом от дизъюнктивных дислокаций – разломов и сбросов различного возраста, в том числе также третичного и четвертичного, т. е. молодого. Продолжение хребта Станового к западу от р. Олекмы в виде хребтов Северно– и Южномуйского я принимал пока условно и, в случае их прохождения до восточного берега оз. Байкал, полагал, что их можно протянуть через хребет Хамар-Дабан в Восточный Саян, и что в таком случае хребты Яблоновый и Становой представят собой две огромные дуги, между которыми расположено высокое плоскогорье Кропоткина – главная часть древнего темени Азии.
Новейшие исследования показали, что это западное предполагаемое продолжение хребта Станового от р. Олекмы до Хамар-Дабана и Тункинских альп Восточного Саяна представляет Байкальское сводовое поднятие третичного и четвертичного возраста, по осевой части которого опускание крупных глыб земной коры обусловило образование впадин разной длины и глубины, в том числе таких глубоких, как впадина оз. Байкал. Следовательно, эти молодые движения имеют огромное значение для современного рельефа Сибири – от Калбинского хребта на западе до хребта Станового и берега Охотского моря на востоке.
Остается упомянуть еще о двух трудах, не имеющих прямого отношения к геологическим исследованиям Азии, но связанных с педагогической деятельностью. Уже в Томском технологическом институте я начал впервые в России читать в 1907 г. курс полевой геологии. Мой собственный печальный опыт в течение первых лет полевых исследований показал мне необходимость ознакомления будущих геологов и горных инженеров с основными приемами и методами полевой работы, с инструментами, картами, ведением наблюдений в разных отношениях, их записью и обработкой. Подобный же курс я читал и в Московской горной академии, где и составил соответствующее руководство «Полевая геология» в двух томах, вышедшее в трех изданиях с 1927 по 1931 г.
Второй
В Томском технологическом институте я читал также курсы физической геологии и петрографии; последняя была издана студентами литографским способом один раз, а по первой имелось очень полное руководство И. В. Мушкетова и другие – более краткие. Но в 1934 г. издательство «Молодая гвардия» убедило меня составить более популярное руководство для широкого круга читателей. Последнее я успел написать, занятый более крупными трудами, только к 1938 г., но по разным обстоятельствам Государственное геологическое издательство могло выпустить его лишь в 1944 г. и теперь выпускает второе издание этой книги, озаглавленной «Основы геологии».
Из моих научно-популярных трудов, имеющих отношение к геологии, упомяну биографию австрийского геолога, президента Венской Академии наук Эдуарда Зюсса, с которым я переписывался с 1895 г. по вопросам геологии Азии, познакомился в 1898 г. в Вене, посещал в 1899 г. и поддерживал сношения до его кончины весной 1914 г. Я познакомил советского читателя с его жизнью, главными научными трудами и их значением. Книжка была издана в 1937 г. в серии «Жизнь замечательных людей». К геологии же, но главным образом к изучению природы Центральной Азии, имело отношение и жизнеописание путешественника Г. Н. Потанина, в экспедиции которого вглубь Азии я участвовал в качестве геолога в 1892–1894 гг. Эта книга издана в 1947 г. в научно-популярной серии Академии наук СССР.
Потеряв возможность по своему возрасту заниматься как следует полевыми исследованиями, я начал в виде отдыха после кабинетной работы описывать их в научно-фантастических и научно-бытовых рассказах. Перечитав в 1915 г. роман Жюля Верна «Путешествие к центру земли», знакомый мне еще с детства, я теперь заметил в нем несколько крупных геологических ошибок и несообразностей, и мне захотелось дать молодым читателям знакомство с жизнью в минувшие геологические периоды в более правдоподобном изложении. Так возник роман «Плутония», написанный летом 1915 г. в саду на даче под Харьковом и получивший широкую известность у молодых читателей.
При изучении литературы о научных исследованиях Сибири для составления сводки по ее геологии я обратил внимание на неизвестные еще острова в Ледовитом океане, виденные издали сибирскими путешественниками; в романе «Земля Санникова», написанном во время летнего отдыха 1924 г. в Железноводске, я дал описание одного из этих островов и сохранившихся на нем среди ледяной пустыни животных и людей, исчезнувших на материке. Он также широко известен молодым читателям и, как и «Плутония», судя по полученным мною письмам, способствовал привлечению молодых сил к специальности исследователя природы, особенно по геологии.
Гораздо менее известны читателям изданные маленьким частным издательством «Пучина» в 1928 и 1929 гг. небольшим тиражом в Москве научно-бытовые романы «Золотоискатели в пустыне» и «Рудник Убогий». В первом описаны жизнь и приключения китайских горнорабочих на золотых рудниках в Джунгарии в первой половине прошлого века с характеристикой природы и быта по моим наблюдениям на этой окраине Центральной Азии. Молодых читателей этого романа интересуют особенно два подростка, играющие большую роль. Второй роман описывает экспертизу на золотом руднике вблизи границы Монголии, жизнь на этом руднике и все ухищрения служащих владельца рудника, чтобы втереть очки экспертам. Эти ухищрения, а также жизнь на руднике описаны по материалам наблюдений во время моих экспертиз в Сибири. Маленький очерк «Видение в Гоби» описывает раскопки остатков меловых ящеров экспедицией в Монголии. Он напечатан в журнале «Вокруг света», № 6, 1947 г. Упомяну еще о научно-фантастических романах и рассказах, находящихся еще в работе или готовых к изданию.