Путешествия за камнем
Шрифт:
Может быть, мы смогли бы вынести и больше впечатлений, если бы не несчастный случай с моею лошадью. Она оступилась, седло подвернулось, и я упал на острые камни, повредив себе голову и печень. Падая в противоположную сторону от обрыва, я ногами столкнул вниз бедную лошадь, которую, однако, спасли и подняли окровавленной.
Этот случай прервал наше путешествие, и мы вернулись в Ташкент.
Голова скоро зажила, но печень побаливала, ехать дальше было нельзя, — надо было возвращаться в Москву.
А между тем как мало мы видели
И все же мы уезжали, полные новых ярких впечатлений от богатств Средней Азии.
За пять-семь дней дороги до Москвы, после того как мы сели утомленные, опаленные зноем в удобный вагон в Ашхабаде, за эти пять-семь дней сплошного безделья как-то укладывались в уме отдельные впечатления, приходили в порядок и аккуратно размещались по отдельным клеточкам мозга.
Нет, мы не согласны со всеми теми, кто не верит в ископаемые богатства Средней Азии. Правда, они рассеяны, правда, они не так сконцентрированы, как, например, на Урале или на Кольском полуострове, но минералогия Средней Азии исключительно своеобразна и самобытна. Ее полезные ископаемые — это не простые обычные полезные ископаемые средней России или даже Урала, — здесь минералы какие-то новые, иные, чем в других частях Советского Союза. Здесь и свободная серная кислота, пропитывающая пески, здесь мировой Кара-Бугаз с его сульфатами, нефтяные воды, замечательное оптическое сырье.
Будущее горной промышленности Средней Азии нам делается все более и более ясным. Нефть, уголь, углеводородные газы — вот основа энергетики Средней Азии, наряду с энергией ее бурных горных рек.
Второе место в списке полезных ископаемых занимают соли. Соли калия, хлора, брома, йода, сульфаты стронция и бария и многочисленные неметаллические ископаемые, как сера, графит.
Третье место принадлежит цветным металлам — цинку, свинцу, меди. Открытие в последние годы алюминиевых руд обещает положить начало крупной алюминиевой промышленности.
Далее следуют замечательные оптические минералы. И, наконец, последняя группа полезных ископаемых, группа, которая почти нигде не повторяется в этом виде на нашей территории, — это группа редких металлов.
Мы уверены, что именно в Средней Азии будет создан крупнейший центр промышленности редких и сверхредких металлов. Мы ждем этого промышленного будущего Средней Азии.
Мы ждем создания в Средней Азии мощной химической индустрии. Ждем обуздания ее могучих рек и создания сети гидроэлектростанций.
Мы верим в громадное промышленное будущее этого аграрно-индустриального края. Но мы прекрасно понимаем, что этой веры, надежды и уверенности
Нужно, чтобы отдельные точки находок отдельных химических элементов слились в общую закономерную геохимическую картину; чтобы они образовали закономерные дуги, пояса, поля, чтобы эти дуги, зоны, пояса, концентры и поля слились с геологической картиной прошлого этих замечательных горных цепей Центральной Азии.
Только тогда, когда в едином синтезе сольются идеи и факты геологии и минералогии, — родятся те геохимические выводы, которые позволят смело предсказывать будущее, наводить на поиски и рисовать судьбу месторождения в глубинах, — словом, позволят раскрыть ту геохимическую картину, на фоне которой только и можно строить горную промышленность.
Я посвящаю эти последние строки очерков моих многолетних странствований по Средней Азии молодым геологическим силам молодых советских республик — Узбекистана, Таджикистана, Туркменистана, Казахстана и Киргизии.
Мне хотелось бы призвать молодые силы к упорной исследовательской работе на своей родной земле.
Мне хотелось бы, чтобы они поняли, что Средняя Азия — это часть неповторяемых богатств всей нашей Родины, что ее ископаемые, как и ее хлопок, принадлежат всему народу и что в борьбе за свои родные недра они положат не только начало новой национальной культуре и промышленности, но и тысячами нитей свяжут их в единое, мощное целое с культурой и промышленностью великого Советского Союза.
Заключение
В этой книге я описал лишь четыре периода моих путешествий, не затронув многочисленные заграничные поездки, например по Скандинавским странам, Дании, Германии, Бельгии, Швейцарии и т. д., а также не коснулся многих районов на громадной территории нашей Родины, которые мне пришлось посетить.
Но описанные мною четыре периода одновременно отражают и четыре основных этапа моей жизни.
Первый — время детства и юношества — дал мне любовь к камню, зажег тот огонь, которым я горел всю свою жизнь и который наполнял мою жизнь и создавал единство цели.
Второй этап научил меня пониманию отдельных фактов природы, научил меня методу анализа их. Это было время тяжелой, упорной, многолетней работы, нередко продолжавшейся 13–14 часов в сутки. И я вынес из этого периода самое важное в жизни — уменье работать.
Третий, послереволюционный, этап научил меня постановке научных проблем.
Я имел возможность углубить изучение процессов образования пегматитов, а работы на Урале и в Хибинах позволили выдвинуть уже ряд острых геохимических проблем.