Путевка на юг
Шрифт:
– Ну, да... Вот пьянствовать вы не боитесь. Сутки в райцентре сидеть это, ничего. А вот на курорт поехать, подлечиться... В общем, чего тебя уговаривать. Не хочешь - верну путевку. Сейчас вот позвоню по телефону, потянулся он к трубке.
Николай вздохнул.
– Чего вздыхаешь? Сено накосил?
– Накосил. В копнах.
– Вот свози и собирайся. Поедешь, там профессора, сразу тебя возьмут в оборот. Поглядят, пощупают, назначат лечение. Будешь режим соблюдать, принимать лекарства. Питание усиленное, ванны, уколы,
Управляющий умел говорить. Он нарисовал такую сказочную картину, что Николай поневоле заслушался. А дослушав, снова тяжко вздохнул.
– Мне оно конечно, и манится, - сказал он, - край надо бы подлечиться. Да как же скотина, скотину не кинешь?
– Найдем кого-нибудь на подмену.
– Кого найдешь?.. Да и теперь чего же... Снова переваживать. А потом снова здорово. И привесы сейчас пойдут, заработок терять.
Управляющий задумался.
– Хрен с ними, с привесами. Об себе надо подумать. Хотя постой... вдруг нашелся он.
– Зятек твой, зятек преподобный. Пускай он твой гурт берет и пасет. Вот и деньги не потеряете. Он же пас скотину? Сможет?
– Смогет-то смогет...
– сказал Николай.
Управляющий понял его правильно и враз построжал.
– А вот пусть попробует откажется. Никакого дома не дам, - пригрозил он.
– Не получит. Скажи, пусть зайдет. Будет пасти, никуда не денется.
– Ладно, - ответил Николай.
– Поглядим.
– И глядеть нечего, давай собирайся. Поезжай. Лечись. Бесплатная путевка.
– А дорога?
– Ну ты больно много хочешь. И так за путевку колхоз сто пятьдесят платит. Так что на дорогу разорись. Туда рублей пятнадцать да обратно.
– С собой немного взять, - добавил Николай.
– Ну и с собой возьмешь рублей двадцать. Больше зачем? Кормать будут, на всем готовом. Ты же не пьянствовать: едешь, не гулять? Тебе ж лечиться надо?
– Неплохо бы подлечиться, - потирая впалый живот и морщась, сказал Николай.
– Болит?
– Не кажеденно, а как схватит...
– Вот пить надо меньше да курить, а вылечиться по-настоящему. Ты не перебирай, а езжай и лечись, коли лафа подвалила. Много у нас на курорты посылают? Вот то-то и оно. Там тебя на ноги поставят. Приедешь во какой... надул щеки и плечи расправил управляющий.
Николай на него поглядел, засмеялся.
И так нехороша и даже жутковата была эта улыбка, ощерившая темные, прокуренные зубы на высохшем в кулачок лице, так нехороша была, что управляющий отвел глаза и сказал твердо:
– Дурака не валяй, собирайся. А зятя пришли, если кобызиться начнет.
Николай вышел из конторы, управляющий через окно проводил его взглядом и решил твердо: "Поедет. Не я буду, поедет. Саму Ленку заставлю стеречь, Ленку вместе с тещей. Но Николай, в санатории будет".
А скорая на помин Ленка,
Мать осталась сторожить на крыльце, Ленка вошла к Арсентьичу и затрубила:
– Здорово живешь, куманек? Не болеешь?
– Да слава богу, - ответил Арсентьич, удивляясь, как быстро по хутору вести несутся.
– А кума Лелька? Чего-то я ее не вижу.
Ни родством, ни свойством управляющий с Ленкой не был связан. Но она откуда-то выискала седьмую воду на киселе и упорно звала Арсентьича кумом.
– А я к тебе, кум, с бедой. Не прогонишь?
– Жалься, - коротко ответил Арсентьич.
– Люди говорят, моему дураку курорты дали. Взаправди?
– Не сбрехали. А ты, значит, поблагодарить пришла?
– Не смеись, кум, - обиженно прогудела Ленка.
– Я не смеюсь. Мужик у тебя занужоный. Мослаки торчат, хоть торбу вешай.
– Нехай водки помене жрет, - строго сказала Ленка.
– Вот он и съездит, пить там не будет, подлечат его.
– Он не доедет, - уверенно сказала Ленка.
– На станции напьется и под поезд попадет. Детву осиротит. А вот мы так раскладаем, ежли начальство об нем г_о_рится; нехай эти деньги наличностью отдадут. прямо в руки. Вот мы его и подлечим. Лекарства какие прикажут - возьмем. Будет лечиться при нас; при своей домачности. Так-то лучше, чем в какую турунду ехать. Он здеся вназирку живет и то пьяный кажный божий день. А тама... Так что деньгами нехай дадут.
– Какими деньгами?
– удивился Арсентьич. Вы что? Это же путевка, понимаешь? Путевка, ЕЙ уже оплатили.
– Нехай назад деньги возвернут.
– Кто их вернет, в банк перечислили за путевку. Понимаешь? На путевку. На лечение. Профсоюз дал.
– А ты бы, кум, подсказал, - с обидой сказала Ленка.
– Деньгами, мол, им. У них детва мальначкая, сколь расходов...
– На работу надо ходить, - сказал управляющий.
– На работу. А ты со своей матерью уж забыла, в какой стороне у нас поля.
– Ты меня, кум, не урекай, - обиженно засопатилась Ленка.
– Сколь забот у меня, сколь детвы...
– На детей не вали, - отмахнулся Арсентьич.
– Детей у тебя было и есть на кого кинуть. Баба Феша, царствие небесное... Да вы вдвоем с матерью сидели, кого высиживали? А теперь уж вовсе полон двор хозяев. Ты, да мать, да Нюська, да зятек ваш преподобный. Вон на других баб погляди. У Шурки Масеихи - четверо, Пелагея Чертихина пятерых подняла и всю жизнь на ферме. Скажи уж, не привыкла работать, вот и все.