Путеводитель по миру Братства Черного Кинжала

Уорд Дж. Р.

Дж.Р.Уорд о «Священном любовнике»

Я люблю Фьюри. Писать книгу о нем – просто предел мечтаний, я серьезно. И, как уже упомяналось, о Боже мой, я даже в отдыхе не ощущала необходимости.

И на этой ноте, я приведу некоторые из моих мыслей о проделанной работе.

Мой писательский график нерушим. Я пишу семь дней в неделю без каких-либо отговорок или компромиссов: неважно, болею я или в отпуске, путешествую ли – моя задница всегда прикована к писательскому креслу. Так продолжается уже почти десять лет, и я думаю, что за это десятилетие я прогуляла всего дня три, и то по крайне важной причине. Для того чтобы писать, я встаю

в полпятого утра в номере Манхэттенского отеля. Сажусь за стол сразу после визита к стоматологу. Не выхожу из дома, даже если на улице отличная погода. Моя позиция такова – нет ничего важнее написания книги, и я довожу до сведения всех окружающих, что время, проведенное за написанием романов не подлежит обсуждению. Я не утверждаю, что я – супер-героиня. Я просто очень дисциплинирована, это во-первых, а во-вторых – мне это нужно. Если я не пишу – я не существую. Меня трясет, если я этого не делаю.

Предполагает ли все вышеперечисленное шедевральность моих работ? Абсолютно нет. Я могу написать дерьмо, как иногда это делают другие. Но я упорно тружусь над текстом, переделываю его и безжалостно вырубаю ненужное, словно топором, пока слова не займут свои места. Часто этот процесс протекает медленно и утомительно. Во время работы над первым черновым вариантом, я могу писать лишь шесть-десять страниц в день. Проверка написанного еще на начальном этапе, как правило, двигается со скоростью не более десяти страниц в день. Потом пятнадцать. Затем двадцать. После того, как мой редактор ознакомится с рукописью, я перечитываю текст снова и снова, но не более двадцати пяти страниц в день. Если я вношу правки редактора, то могу сделать и сорок. Каторжный труд? Тяжелая правка для меня означает более пятидесяти или семидесяти пяти страниц в день.

Дело в том, что я не тороплюсь – пишу медленно, что означает многочасовую работу.

Мой обычный день начинается тогда, когда я добираюсь до компьютера в кабинете верхнего этажа. Как правило, это происходит часов в восемь утра. Работаю в течение двух часов. Делаю перерыв, чтобы выпить еще кофе (в это время иногда проверяю электронную почту внизу), а затем возвращаюсь наверх еще часа на два. После этого у меня пробежка, а затем я провожу остаток дня за редактированием и решением деловых вопросов. Но этот график меняется, если я не вписываюсь в установленные сроки, и это означает, что ничего, кроме пробежки, не может оторвать меня от работы.

Ни один из моих компьютеров, с помощью которых я пишу, не имеет доступа в Интернет, и я настоятельно призываю коллег, если они могут позволить себе такую роскошь, придерживаться подобной линии поведения и держать подальше интернет-контент от своих рабочих машин. Понимаете, у меня, при написании книги функционирует определенная, очень специфическая часть мозга. Если я прерву работу для того, чтобы решить какие-то другие вопросы, то вернуться в ту зону, где я была до того, как отвлеклась на посторонние дела, мне будет очень сложно.

Никто не нарушает моего рабочего пространства, кроме моей собаки (ее я всегда рада видеть), и моего мужа (ему обычно я тоже рада). Я это место нигде не описываю, и его фотографий не существует. Скажу только, что оно чрезвычайно просторное, и в нем много света. Я думаю, что одна из причин моей территориальной чувствительности и восприимчивости относительно физического пространства заключается в том, что абстрагирование от реального мира помогает мне сосредоточиться на происходящем в моем воображении. Вообще, по природе своей я, как уже говорила, люблю уединение, и написание книги - это глубоко личный для меня процесс, так что я всегда отношусь к нему очень трепетно.

Кроме моего агента и моего редактора (и всех замечательных людей, работающих в издательстве – они просто невероятны) я сотрудничаю со многими совершенно удивительными людьми. Мой личный помощник контролирует гладкость протекания всего рабочего процесса

и держит меня в узде своим критическим отношением ко всему, что касается Дж. Р. Уорд, любя меня такой, какая я есть (ну, по большому счету потому, что мы дружим, но иногда я довожу ее до бешенства, и она остается со мной только из любви к моей собаке). Мой младший ассистент – это ходячая и говорящая энциклопедия по Братству, который способен с удивительным для меня рвением выяснять и разъяснять различные неясности и ноухау. Он также бесконечно терпелив со мной, и является одним из самых добрейших людей из всех, кого я когда-либо знала. У меня также есть высоченный, шестифутового роста, советник – неформал, увешанный металлическими фетишами – потому что всем, кто пишет о вампирах, требуется такой человек. Со мной работает женщина, которая даже на шестом месяце беременности готова таскать мои сумки по вестибюлям отелей, ездить на конференции и проверять, чтобы все мои маршруты происходили без задержек (мы называем ее администартивный помощник).

С моим критиком Джессикой Андерсон (она пишет шикарные паранормальные романы) мы познакомились восемь лет назад, и вместе прошли через все взлеты и падения (падения – это то, что мы называем дерьмовый период в жизни). Она пишет истории, основанные на интриге, а я больше специализируюсь на характере героев, поэтому у нас нет почти ничего общего, что касается материала для книг – и это, по моему мнению, является одной из главных причин, почему мы так хорошо сработались. Я называю ее своим Партнером по Содержанию, но не потому, что я делюсь с ней содержанием своих произведений, а потому что она для меня больше как «мозговой трест». Она помогает мне во многом, в том числе и с проблемами написания историй, и еще ни разу не дала мне плохой совет.

Еще два моих помощника ведут форум Дж. Р. Уорд и сообщество Братства Черного Кинжала в Yahoo!, работая совместно с огромной командой модераторов-добровольцев, большинство из которых были с Братьями с самого начала. Наши модеры замечательные люди, и я так благодарна им за то, что они делают, просто потому, что любят мои книги.

Все мое творчество – это результат коллективных усилий. И я не смогла бы организовать правильно свое творческое пространство и время без помощи всех этих людей.

Обычно мой рабочий день заканчивается около девяти вечера, и тогда мы с мужем проводим немного времени вместе перед сном, затем снова встаем, и все повторяется по прежнему сценарию. Сказать по правде, я на самом деле скучная. По большей части все свое время я провожу, погрузившись в себя и написание книги, это занимает всю мою жизнь. Одиночество насыщает меня, как ни что другое: я счастлива быть одной за своим компьютером, наедине со своей собакой, лежащей у моих ног, и так было всегда.

Я верю, что писателями рождаются, а не становятся, но это не относится к написанию самой книги. Думаю, это более свойственно спортсменам и математикам, музыкантам и художникам, инженерам, да сотням миллионов других профессий, какими хотят овладеть люди. И, как мне кажется, самое лучшее из всего произошедшего со мной, кроме того, что мне очень повезло с матерью, является то, что я нашла свою нишу и в силах зарабатывать на жизнь, занимаясь любимым делом (мой муж много усилий вложил в мою издательскую деятельность, за что я ему безмерно благодарна).

Итак, пока я окончательно не разревелась и не размякла от благодарностей, давайте поговорим о Фьюри.

Я всегда видела в нем героя. С самого первого дня. Я также всегда чувствовала, что его книга будет о наркотической зависимости – что добавляло сложностей. Если честно, меня очень беспокоила эта ситуация с героином. Я помню, как у меня в голове у меня возник образ Фьюри, лежащего без сознания рядом с унитазом в ванной комнате, и ...О, Боже, нет... Я не могу это писать. Как люди смогут увидеть в нем, обколовшимся до передоза, героя? И затруднения заключались не только в этом.