Путеводитель вольного путешественника по Галактике
Шрифт:
Из нее также выпало двести тридцать девять тысяч яиц в мешочек, которые материализовались огромной колышущейся горой на голодающем Погрилле в системе Пансель. Весь народ Погрилля вымер от голода до последнего человека — тот умер спустя несколько недель от холестерола.
Та ничтожная доля секунды, во время которой существовала дыра, отобразилась во времени вперед и назад самым невероятным образом. Где-то в далеком-далеком прошлом она сильно ушибла небольшую случайную группу атомов, плывших по стерильной пустоте космоса, и заставила их соединиться вместе в самом
Пять стремительных водоворотов событий закрутились в буре беспричинности и выплеснулись на берег.
На берегу лежали Форд Префект и Артур Дент, и раскрывали рты, как выброшенные на сушу рыбы.
— Вот, пожалуйста, — пропыхтел Форд, пытаясь нашарить хоть что-нибудь на гладких булыжниках, мчащихся через Третий Предел Неведомого. — Я же говорил, что что-нибудь придумаю!
— Ну, да, — отозвался Артур, — конечно.
— И моя замечательная идея, — продолжал Форд, — заключалась в том, чтобы нас спас проходящий мимо космический корабль.
Реальная вселенная головокружительно прогнулась под ними. Множества мнимых беззвучно пролетали мимо, как горные серны. Первичный свет взорвался, разлетевшись по пространству-времени, словно объедки с пикника по поляне. Время распустилось, материя, напротив, завязалась узлами. Наибольшее возможное простое число тихо самозародилось в углу и исчезло навсегда.
— Чушь, — сказал Артур. — Шансы были астрономически малы.
— Работает — и не трогай, — отрезал Форд.
— Что это за корабль? — спросил Артур, под которым разверзлась бездна вечности.
— Не знаю, — ответил Форд. — Я еще не открывал глаза.
— Вот как? Я тоже.
Вселенная подпрыгнула, замерла, вздрогнула и вывернулась в нескольких неожиданных направлениях сразу. [5]
Артур и Форд одновременно открыли глаза и огляделись вокруг с плохо скрываемым изумлением.
— Вот те на, — сказал Артур. — Точь-в-точь саутэндский пляж.
— Вот как? Хорошо, что ты это сказал, — отозвался Форд.
— Почему?
— Да я уже подумал было, что сошел с ума.
5
Здесь автор явно намекает на парадоксы, лежащие в основе квантовой теории. Я как раз недавно писал работу по этим делам и не намерен упускать возможность похвастаться своими познаниями. (Прим. перев.)
— Одно другому не мешает. Может быть, тебе только показалось, что я это сказал.
Форд задумался.
— Ну, и что, ты сказал или нет? — спросил он наконец.
— По-моему, сказал, — ответил Артур.
— Хм. А может быть, мы оба сошли с ума?
— Ну, — рассудил Артур, — принимая во внимание ход событий, было бы безумием считать, что это Саутэнд.
— Но
— Ну, да.
— Вот и я тоже.
— Следовательно, мы оба сошли с ума.
— Самое время…
— Вот и я так думаю, — обронил проходивший мимо шизофреник.
— Кто это был? — спросил Артур.
— О ком ты? О человеке с пятью головами и бузиновым кустом, увешанным копчеными селедками?
— Именно.
— Не знаю. Прохожий.
— Ясно…
Они сидели на набережной и с некоторым неудовольствием наблюдали за тем, как огромные дети грузно прыгали по песку, а по небу грохотали копыта диких мустангов, волочивших свежие партии укрепленных кронштейнов в Некоторую Проколотую Окрестность.
— Знаешь, что? — сказал Артур, кашлянув. — Если это и Саутэнд, то с ним происходит что-то очень странное.
— Ты имеешь в виду, что море стоит столбом, а дома ныряют и выныривают? — спросил Форд. — Мне это тоже показалось странноватым. Я бы даже сказал, — продолжил он после того, как Саутэнд с оглушительным грохотом разлетелся на шесть равных частей, которые принялись танцевать и легкомысленно вертеться друг вокруг друга самым непристойным и безнравственным образом, — что здесь вообще происходит что-то очень странное.
Дикий писк и вой волынок и скрипок прорезал воздух, из земли выскочили пирожки с котятами за десять пенсов, страшная зубастая рыба вылетела из-за туч, и Артур с Фордом решили спасаться бегством.
Они с трудом продирались через плотные стены звука, тьму веков, теснины духовной музыки, конгрессы дырявой обуви и несущих бредятину котов, как вдруг услышали женский голос.
Голос был весьма приятным и сочным, но произнес он всего лишь «Два в степени сто тысяч против одного, падает», — и больше ничего.
Форд скатился по лучу света и огляделся вокруг, пытаясь найти источник голоса, но не увидел ничего, чему можно было верить.
— Что это был за голос? — прокричал Артур.
— Не знаю, — крикнул в ответ Форд, — не знаю. Звучало это похоже на измерение вероятности.
— Вероятности? О чем ты?
— Вероятности. Ну, как шансы — два против одного, три против одного, пять против четырех. Она сказала, 2100000 против одного. Это, строго говоря, довольно маловероятно.
Миллионолитровая канистра с заварным кремом раскрылась над ними безо всякого предупреждения.
— А что это значит? — крикнул Артур.
— Что именно? Заварной крем?
— Нет, измерение вероятности!
— Не знаю. Не знаю я. По-моему, мы на каком-то космическом корабле.
— И нетрудно догадаться, — сказал Артур, — что это не палуба первого класса.
В ткани пространства-времени появились пузыри. Огромные безобразные пузыри.
— А-а-а-а… — заголосил Артур, почувствовав, что его тело размягчается и изгибается в непривычном месте. — Саутэнд тает!.. небо свивается в свиток!.. в пыльный вихрь!.. мои ноги утекают в заходящее солнце!.. и левая рука тоже куда-то течет!.. — Тут его поразила неприятная мысль. — Проклятье! Как я теперь буду ставить время на своих электронных часах?