Путеводная звезда. Том 1
Шрифт:
Через некоторое время мы снова лежали, успокоившись. Только Саманта уже лежала на мне, заглядывая в глаза.
– Тебе не тяжело?
– Нет.
– А так? – приподнявшись, поставила она мне локти на ключицы, глядя уже сверху вниз.
– И так нет.
– Ты когда-нибудь понимал, что все, что ты делал до этого момента, все, к чему стремился, вдруг теряет актуальность и становится совершенно ненужным и абсолютно неважным? – неожиданно резко переменила Саманта тему, не отводя взгляда.
– Да.
– Да?
– Да.
– Ты
– Все я понял.
– Нет, не понял. Я говорю не о том периоде времени, когда ты жил в протекторате и гонялся за рейтингом на виртуальной арене. Когда ты умер, тебе просто открылся новый, неизвестный ранее путь, а твои предыдущие накопленные знания упали в сберегательную копилку. Я же говорю именно о том, что все твои прежние знания и усилия, репутация, мировоззрение – все, абсолютно все то, что составляло твою жизнь, все над чем ты работал, не покладая времени и сил, все твои действия разом потеряли смысл.
– Да. Я не ошибся, и более того – прекрасно понимаю, о чем ты.
– Убеди меня, пожалуйста.
– Один мой… близкий родственник, всю свою жизнь посвятил определенной деятельности, думая, что делает благие дела. И в преклонные годы вдруг осознал, что нес не пользу, а вред. После того…
«Вышел на пенсию» было не сказать. Пенсии, в этом сословном мире, как и социального равенства, как таковой не было – каждый сам зарабатывал себе на старость.
… после того, как закончил работать, он буквально потух, на моих глазах. И года не прожил.
Говорил как есть: мой дед, в прошлой жизни, был мелиоратором. И после выхода на пенсию вместе с изменившейся повесткой вдруг узнал, что всю жизнь вредил экологии и действовал природе во вред – чего принять и пережить просто не смог.
– Про близких родственников я тебе могу рассказать целый сборник удивительных историй. Сейчас я говорю именно про тебя, – не соглашаясь, показывая что я не был убедителен, едва качнула головой Саманта.
Я некоторое время не отвечал, просто рассматривая лежащую на мне девушку. Несмотря на наготу, позу и ситуацию, она сейчас – вкупе с тоном, интонациями, выглядела истинно по-королевски.
– Да. Со мной тоже такое было, – раздельно произнес я, глядя в ее удивительные глаза.
Сразу вспомнилась демонесса, которая убила меня на самом взлете. Я о-очень хорошо запомнил ее взгляд, завершивший мой путь в предыдущем мире. Так что уверенно мог сказать, что в именно моей жизни также был подобный момент.
– И я обязательно расскажу тебе об этом, как только представится возможность, – предвосхитил я вопрос заинтересованной Саманты. – Сейчас это опасное для тебя знание.
– Если у тебя было подобное, тогда ты должен меня понять.
– Я всегда готов тебя понять. Расскажешь, о чем речь?
– О боже, да! – фыркнула Саманта, наконец-то снимая с моих плеч острые локти и снова устраивая голову у меня на груди. –
– И когда у тебя такое произошло? – поинтересовался я, убирая от подбородка щекочущую прядь ее рассыпавшихся волос.
– Вчера.
– Вчера?
– Да, вчера.
– Хм. Каким образом?
– День за днем, год за годом я вбивала в головы всех окружающих постулат о том, что я будущая королева. Королева, – повторила Саманта.
Лица принцессы я сейчас не видел, но был уверен, что она сейчас невидящим взглядом смотрит вдаль, навсегда провожая недавние чаяния и мечты.
– Убедить всех в том, что я настоящая королева, и король для этого мне не нужен, – снова заговорила Саманта, перейдя почти на шепот.
– Оу. Так ты из этих?
– Нет.
– А ты поняла, про кого я? – осторожно спросил я.
Ольга, когда открывала мне не свою тайну, во время нашей беседы – это я только недавно понял, анализируя ее поведение, была откровенно насторожена. И даже, наверное, испугана. Поэтому представляя, о чем сейчас может идти речь, хотел все же сначала услышать от Саманты о зреющем революционном движении среди влиятельных одаренных женщин.
И не ошибся. Услышал.
– Если ты про тайную ложу скучающих мамаш, желающих воцарения в Большой Четверке радикального матриархата, то поняла, – с нескрываемым пренебрежением произнесла Саманта.
– Мм… скучающих мамаш?
– Ты не знал, что их так называют?
– Может быть ты немного путаешь…
– Не думаю, что мы говорим о разных тайных ложах. Или ты не про ту тайную клику, где верховодит мама твоей подружки Мекленбург? – слово «мама» Саманта произнесла с настоящим английским небрежением к французским соседям.
– Вот прямо так верховодит?
– Ну в числе прочих. Ты же понял, о чем я.
– Хм. Это же вроде тайна таинственная.
– Пфф, – только и выразила к отношение к этой тайне Саманта.
В этот момент я вдруг понял, что они с Ольгой удивительно похожи в своем отношении к готовящим воцарение матриархата одаренным дамам. Только Ольга свои мысли по этому поводу высказывала несколько иначе – гораздо более спокойнее и, наверное, мягче. В отличие от яркой и импульсивной Саманты. Причем, несмотря на кажущуюся мягкость, твердостью характера Ольга Саманте как минимум не уступает.
«Но царевна всех милее, всех румяней и белее…» – вспомнил я, как на чистом русском произнесла Саманта. Черная принцесса и белая принцесса – вдруг пришло мне на ум сравнение. При этом вспомнил некоторые полунамеки, тон, мимику, неявные штрихи в поведении Ольги и Саманты. И вдруг понял, что обе они похожи еще и в том, что демонстративно не воспринимают всерьез Анастасию. Хм, интересно.
– Ясно. Ты не их этих, но идею я примерно понял, – протянул я задумчиво, отвлекаясь от мыслей об Ольге и Анастасии. – Что поменялось вчера?