Путеводная звезда. Том III
Шрифт:
Отвратное в общем зрелище.
Первые три упавших с неба ящера сели прямо на противоположный парапет, кроша когтями каменную крошку. И с ящеров практически одновременно спрыгнуло три демона-инфернала. Высокие, выше двух метров, с красной кожей, на которой выделялись коричневые пигменты. Прибывшие демоны были словно братья-близнецы того лорда-повелителя, которого я убил на арене крепости Карраг, куда нас заманил Максимилиан Иванович фон Колер.
Младшие братья-близнецы. Потому что по ауре силы прибывшие три инфернала значительно уступали убитому мною лорду-повелителю Демонического
Пока молчал — крепче сжал я в кулаке коготь Чумбы.
Прибывшие инферналы так и остались стоять на парапете. За их спинами били по воздуху крылья, теснились на трибунах опускающиеся твари — я даже видел, как одна из них вцепилась в плечо другой, заставив наездников растаскивать ящеров.
Но смотрел на все это краем глаза — основное мое внимание было приковано к предводителям другой делегации. Как раз один из них, самый высокий и с черным ободком короны на голове, жестом поднятой руки приветствовал нашу сторону. Характерным жестом, который в моем мире раньше называли римским салютом, а после деяний одного несостоявшегося художника ставшим известным как «нацистское приветствие».
Коротко обернувшись, я увидел, что Скрипач вышел из-за стола, поднялся на небольшое возвышение перед троном и приветственно поднял руку в зеркальном жесте.
Где-то я это подобное уже видел.
Не жесты, конечно же, а сотрудничество, концентрирующееся вокруг поединочной арены.
И называлось это Темный пакт.
Истинный Темный пакт, как назвала его Саманта — соглашение между одержимыми людьми и демонами соседних планов. Соглашение, по которому представители разных рас встречаются для смертельных поединков на согласованных аренах.
Вот только одержимые люди встречаются с демонами для того, чтобы победитель в качестве награды смог забрать слепок знаний побежденного.
Ни одного одержимого здесь, кроме себя, сейчас я не наблюдаю. В связи с чем возникает вопрос: какие ставки во время поединков, которые организуют корпораты для развлечения? Не побоюсь ошибиться в том, что сразу отмету версию проведения поединков ради поединков, на интерес.
Ставки здесь определенно есть, и они определенно не низкие — раз уж сегодня собрались здесь такие персоны, как Дамьен и герцог Сфорца.
Пес — вдруг осенило меня догадкой.
Пес Илоны, охраняющие замок Холдена гаргульи — вот они, ставки, догадался вдруг я. Проигранные инферналами ставки. Вопрос только, что именно люди ставят со своей стороны. Вряд ли что-то, что является эквивалентом стеклянных бус в обмене на золото — инферналы впечатление индейцев не производят.
Тот же лорд-повелитель по договору с фон Колером пришел за пятеркой душ. «Мой» лорд-повелитель, конечно, посерьезнее вот этой вот троицы демонов-инферналов напротив, но все же, все же. И что, интересно, должен был получить от него фон Колер взамен? А когда начнет свою арию Сильвио?
Мысли в голове
Я сейчас был настолько напряжен, что даже плохо почувствовал чужое присутствие рядом. В самый последний момент чужую ауру вычленил — причем я ее давно чувствовал, просто внимание не обращал.
Это была Илона. Подошла, и встала рядом — прислонившись голой грудью мне к спине.
— Поиграем? — игриво прошептала она.
Я не сразу понял, что она имеет ввиду. Но все же догадался — Илона рассчитывает на Чумбу, как на моего бойца в ходе поединков. Для этого, предполагаю, меня и позвали — очень уж Чумба хорош.
Разглядывая прибывшую делегацию, я невольно вновь опустил руку в карман и крепко сжал переданный мне Чумбой коготь. И сразу получил ментальный отклик ответа.
Бурбон ждал. Он был готов убивать — я сейчас отчетливо почувствовал, что после битвы на плато, когда мы остановили вторжение демонов, Чумба все это время жил только ради этого дня. И сейчас его затопила бурлящая ненависть. Кипящая ненависть.
Но при этом именно вырванный коготь, переданный мне, сейчас служил для бурбона якорем, который не дает ему скатиться в пучину безумия. Якорем, за который удерживался в ясности его разум, на который действует вековая ненависть и жажда крови.
Надо же. Как иногда внешне просто выглядят самые сложные конструкции.
«Сегодня судный день, хозяин», — снова услышал я свистящий шепот кровавого бурбона. После чего, вдруг, посмотрел на происходящее его глазами.
И едва сделал это, как понял, что ненависть Чумбы бурлит не только и не сколько к герцогу Сфорца и демонам-инферналам. Троица которых во главе со своим вождем, если черный обруч — это корона, по-прежнему стояла на парапете. Сфорца, инферналы — враги. А враги, они и есть враги. Ненависть в Чумбе буквально бурлила, потому что вместе с инферналами на арену прибыли бурбоны. Подчиненное племя, рабы демонов-инферналов — догадался я.
Подчиненные бурбоны, ненависть к которым у Чумбы много сильнее, чем к поработителям собственной расы, к демонам-инферналам. Жгучая, до скрежета стачиваемых зубов ненависть — я ее сейчас, сжимая коготь, осязаемо чувствовал. И осознавая памятью Крови Чумбы, что именно предательство некоторых племен дало возможность инферналам изгнать остатки непокоренных бурбонов из родного мира сюда, в мертвый Инферно. И именно поэтому некоторые племена бурбонов обратились к Магии Крови — самоубийственной, медленно убивающей носителя, но дающей шанс в меньшинстве хоть как-то противостоять демонам-инферналам и предателям из своей расы.
— Драго, милый, — напомнила о себе Илона. — Мы поиграем? Твоя тварь готова?
— Нет.
— Нет? — некрасиво ощерилась Илона.
— Не поиграем, моя хорошая. Мы потанцуем.
— Ути мой сладкий, я тебя не люблю, я тебя обожаю! — мгновенно отойдя, промурлыкала Илона мне в ухо, сменив гнев на милость и прижимаясь еще теснее.
Мне вдруг захотелось вбить ей нос в затылок, вырвать кадык и бить головой в парапет до кровавой каши, а после скинуть ее тело вниз, на песок арены.