Путевой обходчик
Шрифт:
Серж вдруг приподнял голову, посмотрел на Андрея затуманенным взглядом, разжал губы и прошептал:
— Бе… ги…
— Тише, старик, тише, — успокаивал друга Андрей. — Сейчас я тебя вытащу.
— Беги-и, — снова проговорил Серж, но на этот раз чуть громче и протяжнее. В голосе его послышались ужас и отчаяние.
— Сейчас… — бормотал, работая руками, Андрей. — Уже скоро… Потерпи.
Кабель наконец стал поддаваться. Андрей высвободил сперва одну руку друга, потом вторую. Оставалось отделаться от кабеля, который стянул Сержу талию.
И
И вот петля ослабла настолько, что можно было попытаться вытащить Сержа.
— Сейчас… — снова и снова шептал Андрей. — Еще немного…
Несмотря на худобу, Андрей был жилист, силен и вынослив. Гораздо выносливее и сильнее коренастого и крепкого с виду Сержа. Андрей приподнял друга и попытался вынуть его из петли, потянув на себя, но Серж был слишком тяжел.
— Давай-давай, — прохрипел Андрей, напрягая все силы, — помогай мне, братела.
Серж пришел в себя, но был вял, словно его обкололи наркотиками. Он попытался оттолкнуться от стены руками и пятками, чтобы выскользнуть из петли, стянувшей его тело, но, задев стену больной ногой, вскрикнул и снова обмяк.
— Врешь… — цедил сквозь зубы Андрей. — Не возьмешь…
Тело друга потихоньку поддавалось. Петля соскользнула ему на бедра, спустилась еще ниже. Оставался последний рывок, но в этот момент за спиной у Андрея послышался шорох. Диггер обернулся и при свете тусклых ламп увидел перед собой огромную человеческую фигуру, закутанную в поношенный плащ.
Времени, чтобы разглядывать незнакомца, у Андрея не было. Он отвернулся и продолжил вынимать друга из петли.
— Давай же… — шептал Андрей. — Давай.
Некоторое время огромный человек стоял неподвижно и с удивлением разглядывал упрямого и бесстрашного диггера. Андрей изо всех сил пытался высвободить друга. Он не видел, как фигура в плаще двинулась на него, не видел, как огромное кайло взметнулось вверх. Он услышал свист и хотел повернуться, но в этот момент острие кайла с размаху врезалось ему в голову. Раздался чавкающий звук, словно кайло разбило дыню или арбуз, и Андрей повалился на землю.
Тело Сержа снова повисло на петле, свесив голову и руки.
Монстр вынул кайло из головы распростертого у его ног диггера. Затем наклонился и, обхватив толстыми пальцами череп Андрея, повернул его лицом к свету. Один глаз диггера был разбит кайлом и превратился в кровавый сгусток. Монстр проворчал нечто невразумительное и презрительно выпустил голову Андрея из пальцев.
Затем, волоча за собой кайло, он подошел к висящему на стене Сержу, схватил диггера за волосы и поднял ему голову. С полминуты он разглядывал глаза Сержа, потом удовлетворенно хмыкнул.
— Нет, — простонал Серж. — Не надо… Прошу…
Гигант положил кайло на землю и сунул руку в карман длинного плаща. Серж задвигался в петле, раскачиваясь и хватаясь
Гигант тем временем неторопливо достал из кармана щипцы, лязгнул ими несколько раз, словно проверял — работают ли? Потом снова схватил Сержа за волосы и повернул его лицом к свету.
— Не… надо, — успел простонать Серж, а в следующее мгновение холодные пластины щипцов вошли ему под веки правого глаза, плотно обхватили глазное яблоко, а затем легко, как бильярдный шар из лузы, вытянули его наружу.
Старший сержант Пахомов шел по туннелю быстрым шагом, освещая себе дорогу фонарем. Он не верил ни в каких монстров, но верил в мерзавцев и садистов. Таких, как эта троица — Гром, Иркут, Костя. Вот кого надо бояться, а не сказочных монстров. Но на тот случай, если кто-нибудь из них снова окажется у него на пути, у Пахомова имелся автомат. Он бы с удовольствием высадил полрожка в грудь Грому и Иркуту. Жаль, что Костя уже подох. Правда, перед смертью негодяю пришлось помучаться, но что такое вырезанные глаза? Пустяк в сравнении с тем, что заслужил этот подонок.
«Попадись он мне, я бы одними глазами не ограничился, — со злостью думал старший сержант. — Я бы ему яйца отрезал. И заставил бы сожрать. Ну ничего. Я еще поквитаюсь с этими гадами. Ни Гром, ни Иркут отсюда не выйдут. Останутся здесь навсегда. Вернее, до тех пор, пока их кости не обглодают крысы».
На лице Пахомова появилась злорадная усмешка.
В сущности, Павел Михайлович Пахомов не был злым человеком. Он и в милицию-то никогда не стремился. Просто в свое время пришел из армии, покрутился там-сям, работы приличной нет, деньги нужны. И вдруг — объявление: требуются сотрудники. Хорошая зарплата, бесплатное обмундирование, соцпакет, медицинская страховка, все дела…
Павел подумал два-три дня и решил: а что, можно и попробовать. В конце концов, если не понравится, всегда можно уйти. Однако — понравилось.
Помимо зарплаты Пахомов получал неплохие «бонусы», проверяя документы у «черных», заваливаясь с проверками на рынок или в торговые ряды, ну и так далее. В общем, поступал так же, как и его коллеги.
В ближайших от дома киосках его знали и обслуживали бесплатно. Беседуя с хозяевами киосков, Пахомов буквально физически чувствовал исходящий от них страх, и ему это льстило. Какая-никакая, а власть.
А что касалось прямых обязанностей, то и тут Пахомов не сачковал. Выезжал по вызовам, разбирался с хулиганами и драчунами, ловил бытовых убийц по горячим следам. Один раз даже получил удар ножом в живот. Хорошо, лезвие вошло не глубоко, а то бы каюк. А так — оклемался через две недели, еще и премию получил.
Жены у Пахомова не было, и вот это был настоящий повод для грусти. Жениться он хотел, уже года два как хотел. Чтобы все было, как у людей. Дом, жена, детишки, машина, дача. Но легко сказать «жениться». На ком — вот вопрос?