Пути Держателей
Шрифт:
Нагнувшись, она принялась собирать стрелы.
Старательно пряча эмоции, Мацусиро резко обернулся, распутывая уздечку.
Черное, словно оживший пласт угля, животное бесшумно затрепетало и опустилось еще ниже к земле, безропотно впуская наездника на свою спину. Шершавая кожа под ногами едва колыхалась, и Киоши торопливо пристегнулся к стоячему седлу, поднимая поводья. Обсидиановый живой ковер издал пронзительный трубный звук, лениво поведя длинным шипом на хвосте, и начал покорно набирать высоту.
Овилла, забрасывающая труп суккуба на плечо, не обернулась, не подняла головы.
Более
Бандиты Иронотсу продолжали напрасный обстрел крепостных стен. В небе кружились многочисленные дозорные, с раскачивающихся на цепях осколков били луки, арбалеты и осадная техника. Наблюдая за суетой под стенами, Мацусиро вновь подумал о блохе, сражающейся с быком. Улыбнулся, понимая, сколь незначительными отныне кажутся подобные размышления.
Описав круг над Онадзиро, он попытался подражать небесным разведчикам, двигаясь по наименее опасной орбите. Однако с каждым витком его скат уходил все выше, постепенно приближаясь к острым крышам самых высоких башен столицы Котла. Наблюдатели князя заметили дерзкого разведчика, замелькав в бойницах и даже выпустив в его сторону несколько стрел. Дозорные на башнях засуетились, и он торопливо переместился на другую сторону замка, уходя от разворачивающихся в его сторону баллист. Уже не стараясь отсрочить подозрений собственных воинов, юноша поднял ската еще выше, внимательно разглядывая лежащую под ногами крепость.
В душе его, как и вокруг, живым остался лишь ветер, хлещущий в лицо. Все остальные чувства и мысли застыли в ожидании, притворяясь собственными призраками. Прошлое померкло, будущему только предстояло стать реальностью. Юноша ощущал чуть подрагивающую плоть летающего ската, ураганные порывы, грозящие снести его с курса, и пульсирующую тяжесть на правой руке, где сталью и горящими узорами сверкала массивная перчатка.
Дав возможность животному самостоятельно справиться с ветром, занять спокойное течение и выровняться, Киоши хлестнул поводьями, бросая тушу ската вниз.
Кровь начала закипать, а сердце отбивать боевой ритм. Резкий порыв ударил по глазам.
Все произошло быстрее, чем он ожидал. Полагал, что падение будет медленным, хорошо заметным, многие стражники успеют понять замысел и даже открыть огонь. В действительности все произошло молниеносно, а распознавший желания наездника скат безупречно выполнил маневр. Стараясь не заваливаться вертикально, чтобы не выронить седока, он камнем рухнул навстречу редким стрелам, уходя от обстрела широкими зигзагами. Открытый верх широкой прямоугольной башни резко надвинулся.
Два стражника, запоздало осознавшие, что делает обезумевший дозорный бандитской армии, шарахнулись в стороны. Они никак не ожидали, что у кого-то из вольных солдат осадившего войска хватит ума пойти на такой безрассудный поступок.
Сражаясь с давлением ветра, буквально размазывающего юношу по узкой спинке седла, тот нагнулся, расстегивая крепежи. Завалился на спину, с усилием цепляясь за ороговевшие выступы вдоль позвоночника манты. Кружась и ускользая от брошенных в него заклинаний, скат падал все быстрее.
Охранники — здоровенные бесы, разряженные
Когда манта, уворачиваясь от стрелы, в очередной раз спланировала над башней, Киоши спрыгнул. Животное тотчас развернуло плавники, в недоумении останавливаясь и раскатисто трубя. В это мгновение в него попали две стрелы, не пробив доспеха, но заставив испуганно зареветь и метнуться в сторону.
Юноша рухнул в крепость в тот самый миг, когда один из стражников уже тянул замысловатые переплетения Нитей, убегавших в специальный лаз. Мацусиро скорее почувствовал, чем услышал, как тотчас же заколыхались, просыпаясь в глубине твердыни бронзовые колокола, и подскочившие по тревоге воины князя рванулись с мест.
Сгруппировавшись, Киоши покатился по широким доскам башенного пола.
Ближайший стражник заревел, бросаясь на него с поднятым оружием.
Но вновь обманулся в ожиданиях, ужаснувшись, сколь быстрой окажется жертва. На очередном кувырке юноша лишь сильнее толкнулся ногами, в прыжке разворачиваясь и близко-близко рассмотрев поржавевшую сталь вражеского клинка. Перчатка, словно сама по себе, тут же ударила снизу вверх, разбрасывая горсть кровавых камешков. Стражник споткнулся, сдавленно застонав, брызнул пеной и рухнул вперед, роняя алебарду. Его широкие ладони заелозили по скользкому зеву раны в животе, тщетно пытаясь зажать ее расползающиеся края.
Второй бес, внезапно осознавший, что напарник был повержен буквально в течение вздоха, остановился, отшагивая назад и поднимая оружие. Звериные глазенки метались, с обнаженных клыков капала слюна, а длинный хвост раздраженно скакал. Киоши, после удачного удара приземлившийся на корточки в угол башни, поднял на того глаза, хищно улыбнувшись. А затем распрямился, словно пружина.
Перемахнув через умирающего тоэха, он внезапно оказался подле стражника.
Тот отшатнулся, нанося единственный удар, какому его обучили офицеры — от плеча, справа налево, сверху вниз. Чудовищной силы, но столь же ужасный по технике… Изогнувшись, длинное тело алебарды завершило свой путь в гудящих досках пола. Киоши, сверкнув бритвами зубов, прошел под самым древком, с легкостью ломая его клинком перчатки. Затем навалился на беса и замахнулся. В зрачках стражника мелькнуло понимание, после чего юноша безжалостно ударил его ногой в живот, перчаткой в голову, и еще раз, двумя руками одновременно, с каждым взмахом лезвия отсекая куски мяса. Окровавленная туша грохнулась навзничь.
Никогда еще чувство силы не опьяняло Киоши столь ощутимо. Застыв над поверженным стражником, он быстро осмотрелся. Взгляд его ухватывал каждую мелочь, любую деталь — погашенную жаровню для углей, котлы с застывшей смолой, полные стрел корзины, связку сигнальных вымпелов, стойку с алебардами и короткими мечами, солдатские лежаки, пирамиду из бочек, почти скрывавшую невысокие перила, выступающие из пола. Молодой тоэх метнулся к лестничному проему, ведущему вглубь башни, перемахивая через раненого беса.