Пути Держателей
Шрифт:
— Могу. Отправлюсь в ставку. Тебе нужно побыть одному.
— Спасибо…
Она ушла совершенно бесшумно, даже не потревожив настороженный транс летающего ската. Только что стояла за его плечом, и вот уже исчезла, оставив после себя лишь ароматный пряный запах.
Киоши вытянул вперед правую руку, медленно расстегивая замки. Стянул с запястья оружие, внезапно показавшееся невероятно тяжелым. Неуверенно пошевелил обнаженными пальцами, похудевшими и болезненными на вид. Почтительно положил перчатку перед собой, поджимая скрещенные ноги.
Отбросив в
Из мутной пелены выходили знакомые силуэты и лица. Друзья и враги потеряли всякую цену, превращаясь в размытые фигуры, и Киоши медленно бродил среди них, заглядывая в опустевшие глаза.
Набросок был плох, даже на самой начальной стадии картины. Мазок за мазком соперники пытались выровнять ситуацию, но многообразие ударов разноцветной кисти лишь усугубляло беспорядок, делая рисунок размытым, смазанным, вульгарно абстрактным.
Лишь зловещая маска Властителя Путей беззвучно шевелила губами, раз за разом повторяя единственное слово — судьба.
Лица уходили в туман.
Тишина.
Тоэши-Набо улыбается, за его губами ничего нет… Совсем ничего нет. Вселенская пустота.
Вспышки, вспышки. Сполохи, от которых больно глазам.
Цвета сражаются, стремясь достичь главенства.
Смеются Боги, зияет Яма…
Киоши разлепил потяжелевшие веки.
Небосклон потемнел, лишь далеко-далеко за горными хребтами изгибались тонкие сверкающие арки алых лучей. Юноша потянулся, чувствуя, как за время медитации у него затекли мышцы. Мысли двигались плавно и размеренно, от неуверенности или сомнений не осталось и следа.
Суккуб успела вернуться. Не входя в круг камней, она сидела за его границей, наблюдая за своим господином и храня его безмятежный покой. Почтительно поднимая перчатку обеими руками и надевая ее, Киоши поднялся на ноги. Сказал так, чтобы демоница услышала:
— Поверь, я обязательно вернусь…
— Да ты и не уйдешь!
Приглушенный голос, вибрируя металлическими оттенками, долетел из-за спины, предвещая неприятности. Не оборачиваясь, Киоши тяжело вздохнул. Суккуб, с виду по-прежнему расслабленная и сонная, поднялась с бревна, на котором сидела.
— Ты обманул нас всех, ублюдок, и Анзурон не ошибся, приказав следить за тобой. Ты предал нас всех, поганый пес! Заманил в ловушку! И это ради такого жалкого щенка я отняла жизнь Грызуна? Иронотсу, ты будешь недостоин стать даже рабом Дарвала.
Юноша обернулся, хладнокровно рассматривая
— Не трать силы, господин, — произнесла Овилла, и юноша далеко не сразу понял, что она имеет в виду, — они тебе еще пригодятся…
— А шлюхе твоей конец. Дарвал будет этому только рад…
Ронисори не договорила, вздрогнув и дико изогнувшись. Арбалет звонко щелкнул, заклятая Ткачами стрела вспорола воздух в трех локтях над головой Киоши. Громовая Плясунья взвыла, пытаясь вырваться из заклинания, опутавшего ее ноги, но Овилла уже волокла ее по валунам и веткам, как рыбак вынимает из щедрого моря тяжелую сеть. Тонкие Красные Нити, почти неразличимые в воздухе, до крови врезались в лодыжки Ронисори, распарывая кожаные штаны и отвороты сапог. Из набедренного колчана посыпались арбалетные болты. Зеленые волосы растрепались, цепляясь за сухие стебли.
Выхватив нож, суккуб попыталась перерубить заклинание, но подскочивший Киоши небрежным движением перчатки выбил клинок из ее пальцев. Телохранительница сдавленно закричала, закрываясь руками, а над ней уже нависала Овилла, занося сплетенный из Нитей трезубец.
— Шлюха?.. Ты, бесплодная подстилка, осмелилась сказать это Ткачу?
Овилла ударила в связанную противницу так резко и сильно, словно вложила в удар всю усталость, боль и гнев, накопившиеся за время ведения военной кампании. Словно этим ударом могла выплеснуть все без остатка, наконец-то перестав быть безжизненной куклой и демонстрируя юноше переполняющие себя чувства.
Глаза Ронисори широко распахнулись, тонкие сильные пальцы судорожно вцепились в заклинание, пробившее сердце. Из-под железной маски, скрывающей нижнюю половину лица, вырвался тихий стон.
— Анзурон отомстит…
Она вздрогнула еще раз и обмякла, похожая на пришпиленное к земле насекомое. Овилла, словно брезгуя, отбросила прочь концы Красной сети, пеленавшей противницу. Отшвырнула так, будто те были чем-то испачканы.
— Тогда я прикончу и его, — рыжеволосая прищурилась и злобно плюнула на траву рядом с трупом поверженной телохранительницы. — Мой господин, Дарвал не придет в восторг, когда узнает о гибели подруги и твоей измене. Легкомысленную суку подвела вспыльчивость, но скоро ее хватятся. Отправляйся немедленно…
Киоши поднял из-за валуна оброненный арбалет. Швырнул оружие рядом с телом Ронисори.
— Сбрось труп в замковый ров и немедленно выбирайся из Серединного Котла. У тебя еще остались Порталы Сконе?
— Да.
— В таком случае, возвращайся к ключам Мазавигара, куда мы отступили с Буредды. Не пройдет и перелива, как я нагоню тебя, — не сводя с нее взгляда, Киоши попятился к проснувшемуся скату. — Обещаешь?
Овилла смиренно кивнула, но юноша видел, что в глазах ее нет и капли доверия.