Пути неисповедимых
Шрифт:
— Ну ладно, господин крутой мужик, — усмехнулась Бэйр, вручая ему карту. — Держи и мудро властвуй над нами… куда, кстати, тебя направили? Ты так и не сказал.
— Оу… Я выбил просто потрясающее направление! — гордо сказал Арланд, разворачивая карту. — Угадайте, куда мы едем?
— Даже не знаю… на карте полно интересных мест, — пожала плечами Бэйр.
— Я решил, что по Рашемии и Тангейю мы уже нагулялись, потому… мы едем в Агирад! Всю жизнь мечтал там побывать. Бесконечные хвойные леса, дожди, загадочная леннайская культура, горы слевитов… Агирад воплощает в себе почти все сказки из детства любого ребенка: говорят, в тамошних горах до сих пор водятся драконы и единороги! Все леса
— Ух-ты… да тебе бы в тур-агенстве работать, — хмыкнула Бэйр и ткнула пальцем в карту. — Но… тут огромное море между Тангейем и Агирадом. Как мы переберемся через эту синюю лужу?
— На корабле, естественно, — удивленно ответил Арланд. — Сейчас мы как раз направимся в крупный город-порт Когар.
— Эмм… Может, прежде чем мы направимся куда-либо, вы меня на Грегоре ездить научите? — вмешался в разговор я, встав с земли. — Я на лошади ни разу в жизни не сидел!… Человеком.
— Научим, не переживай, — усмехнулся Арланд, затолкав карту в плотный тубус на поясе. В этом тубусе Арланд держит все свои важные бумаги: досье, свидетельства и прочую ерунду. Я видел все те бумажки, когда мы с ним были у архивариуса в Ордене.
Как оказалось, управлять конем не так уж и сложно, сложно — удержаться на нем, когда он все время подскакивает. Вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз! И при том, что тебя постоянно трясет, ты должен еще и вовремя узду дергать, туда-сюда, туда-сюда, и ногами бока сжимать, чтобы конь не стоял. Впрочем, на все мои неумелые потуги Грегор не обращал никакого внимания: он просто шел за остальными лошадьми, плохо понимая, зачем я так на нем ерзаю.
Поначалу езда на лошади была мне интересна, но потом бедра стали зудеть, мышцы ныть, а желудок как-то неестественно напрягся. Мне захотелось полежать, лучше вовсе поспать, или размяться и полетать, но ни то, ни другое было невозможно, потому мне пришлось мучиться до тех пор, пока тряска стала совсем уж невыносима.
— Бэйр, я больше не могу! — взмолился я, чуть не падая на шею коня. — Можно привал?
— Можно… мне тоже надоело трястись в седле, да и к тому же я проголодалась. Уже часов девять вечера, вполне можно остановиться на ночь! — согласилась ведьма, обернувшись к Арланду. — Что скажешь?
— Мы и пяти миль не проехали! — возмутился братец, который держался в седле, как кентавр.
— И куда спешить? — возразила Бэйр. — Тебе что, надо к какому-то определенному дню быть в Агираде?
— Нет, я могу хоть год туда добираться, но почему бы не ехать быстрее, если можно?
— Нельзя ехать быстрее, я устал, — заявил я, уже высматривая какую-нибудь наиболее подходящую полянку.
Мы ехали по узкой дороге, идущей по реденькому лесу. Насекомых было немного, а деревья давали приятную тень.
— Ладно, — согласился Арланд, останавливая свою кобылу и доставая карту. — Если мне не изменяет память, тут где-то есть лесная речушка.
— Там комарье, зачем нам туда? — непонимающе смотрю на брата.
— Это ты вылизываешься, а нам
Слезть с лошади после такой долгой езды было не просто: ноги совсем не слушались, и в итоге я не слезал, просто падал на бок.
Чтобы не грохнуться на землю, я превратился в птицу и слетел вниз, а потом стал опять собой. Но ноги стояться отказывались: они разъезжались в разные стороны, как будто между ними все еще были бока лошади.
— Кошмар… — пропищал я, садясь на землю. — Я не могу стоять!
— Не переживай, скоро привыкнешь, — успокоила меня Бэйр, подавая руку и помогая подняться. — Нам с Арландом тоже тяжело после передышки в несколько дней. Давай, будь мужчиной!
— Каким образом то, что я мужского пола, поможет мне перетерпеть боль? Почему чуть что, так сразу «ты же мужчина!»? Глупость какая-то, и кто это только придумал!? — ворчу, с трудом поднимаясь и хватаясь за седло Грегора, чтобы не упасть вновь.
— Поверь, Лео, женщинам гораздо тяжелее. Мы хрупче, слабее и совсем не такие выносливые, как мужчины, — рассказала ведьма, взяв Черт за поводья и пробираясь в лес.
— Вообще-то, если по логике, то ваш организм гораздо сильнее нашего и боль вы терпите лучше — вы от природы наделены способностью рожать, а это адовы муки, как я слышал, — заметил Арланд. — Так что разговоры о слабых женщинах не всегда верны, многие из вас гораздо выносливее и сильнее мужчин.
— Сказала гора мышц, которая на голову выше меня, — фыркнула Бэйр.
— Я - гора мышц? — поразился Арланд, уходя за ней. Я едва поспевал за ними, пытаясь втащить Грегора в чащу. — Неужели ты так считаешь?
— Смотря с кем сравнивать, — пожала плечами Бэйр. — Если с царевичем Охмараги, то ты просто глиста вопящая, а если со мной, то вполне себе гора мышц.
— А как выглядит царевич Охмараги? Ты постоянно его упоминаешь, о чем бы мы ни говорили! Что у вас там с ним было, с этим чертовым царевичем, а? — в его голосе послышалось такое недовольство, как будто Бэйр в чем-то перед ним провинилась. Неужели ему не нравится, что она училась магии у царевича? Какой же он вредный! Магия — то, без чего Бэйр жить не может, а он еще не доволен…
— Ну… — голос Бэйр наполнился веселой издевкой, она с восхищенным придыханием начала рассказывать. Я совсем не понимал, почему она вообще стала ему отвечать. — Это очень высокий мужчина, я ему едва до груди достаю. У него потрясающее мускулистое загорелое тело без единого волоска, а на плече есть очень красивая меняющая цвет татуировка. У него вытянутое лицо с широким подбородком с ямочкой, но с острыми чертами, чуть сгорбленный тонкий нос, голубые, как безоблачное небо, глаза, высокий умный лоб, черные с фиолетовым или синим — в зависимости от настроения — отливом волосы, мягкие, как пух, густые и очень пышные, к тому же длинные: ниже ягодиц. Он настоящий мастер боя и магистр магии, музыкант, певец, наверняка художник, танцор… его умения и таланты можно перечислять бесконечно!
— Боже, как ты за это совершенство только замуж не выскочила? — недовольно скривился Арланд.
— Вообще мы с ним как-то говорили об этом, когда нас все вокруг достали своими намеками, и пришли к некоторым выводам, — усмехнулась Бэйр. — Во-первых, меня не одобрят его родители: я для него слишком страшненькая и дети у нас те еще будут. Во-вторых, он меня раздавит в первую же брачную ночь — у него очень тяжелая кость. В-третьих, если бы и выскочила, то была бы не полноценной женой, а скорее наложницей в гареме, что просто унизительно. В-четвертых, он к ученицам не пристает и вообще женщинами интересуется так же, как ты стиркой.