Пути обретения бессмертия. Даосизм в исследованиях и переводах
Шрифт:
«Учению Совершенной Истины» покровительствовали как чжурчжэньские правители империи Цзинь, так и сменившие их монголы, чему во многом способствовали беседы Цю Чан-чуня с Чингисханом. Это покровительство продолжалось до 1255 г., когда даосы первый раз проиграли диспут с буддистами по вопросу о подлинности «Канона о том, как Лао-цзы просвещал варваров» («Лао-цзы хуа ху цзин»), утверждавшего, что истинным родоначальником буддизма является пришедший в Индию Лао-цзы. Буддисты без особого труда доказали, что этот текст – даосская подделка, лишив тем самым даосов школы «Учения Совершенной Истины» благорасположения монгольских патронов. Но окончательный крах ожидал даосов после третьего неудачного диспута – в 1281 г., когда юаньский (монгольская династия Юань правила в 1279–1368 гг.)
В это время начинается взаимодействие «Учения Совершенной Истины» с южнокитайскими практиками внутренней алхимии («Путь золота и киновари»), о котором уже говорилось выше, в результате чего южная внутренняя алхимия стала рассматриваться как южная школа (нань цзун) «Учения Совершенной Истины».
Позднее «Учение Совершенной Истины» превратилось в ведущую даосскую школу (особенно в Северном Китае), каковой она остается и в настоящее время.
В XIV–XVI вв. даосизм играл чрезвычайно важную роль в формировании религиозного синкретизма и синкретических религиозных направлений и сект, провозглашая принцип «Три религии – одна сущность» (имеются в виду конфуцианство, даосизм и буддизм). Даосская школа «Единства трех религий» («Сань цзяо гуй и») разделялась на два направления: «восточное» (дун пай), называвшееся также «учение бессмертных-будд» и «три пика» (сань фэн), названное так по имени выдающегося даоса XIV–XV вв. Чжан Сань-фэна, которому молва приписывала изобретение знаменитой гимнастики «кулачный метод Великого Предела» (тай-цзи цюань).
Школа «бессмертных-будд» оформилась между 1570 и 1620 гг., когда даос У Чун-сюй стал проповедовать внутреннюю алхимию, используя как даосскую, так и буддийскую терминологию. С ее учением и практикой в Европе познакомились уже около семидесяти лет назад, когда немецкий ученый Р. Вильгельм перевел и издал под названием «Тайна золотого цветка» один из текстов этого направления, принадлежавший даосу XVIII в. Лю Хуа-яну. К этой же традиции принадлежит и хорошо известный российскому читателю трактат даоса XIX в. Чжао Би-чэня, опубликованный гонконгским популяризатором буддизма и даосизма Лу Куань-юем под названием «Даосская йога».
Что касается Чжан Сань-фэна, то имеющиеся о нем сведения в основном носят легендарный характер. Он жил отшельником на горе Уданшань и, видимо, не принадлежал ни к одному из организованных даосских направлений. Название горы (у – «военный») и нахождение на ней храма бога-покровителя севера Чжэнь-у, или Сюань-у (Истинный, или Сокровенный Воин), оказалось решающей причиной для того, чтобы молва связала имя Чжан Сань-фэна с гимнастикой тай-цзи цюань и вообще с воинскими искусствами у-шу, что не соответствовало действительности.
Говоря о синкретизме, нельзя также не упомянуть имени Линь Чжао-эня (1517–1598), сочинения которого были позднее запрещены как еретические (что для Китая большая редкость). Видимо, это объяснялось тем, что Линь Чжао-энь, по существу, претендовал на статус совершенномудрого, что было недопустимо для традиции. Тем не менее «церковь» Линь Чжао-эня существует и в наши дни (в Сингапуре). Он был истинным преемником даосских реформаторов XII в., утверждая возможность обретения просветления и высшей мудрости не только для ученого-конфуцианца, буддийского монаха или даоса-отшельника, но и для любого простого человека-мирянина, в том числе и для представителя «низких» профессий. Однако реформация не повторилась, и нового подъема даосского движения не произошло: в Китае начинался культурный
Еще одним важным явлением религиозной жизни позднесредневекового Китая стало религиозное сектантство. Секты и тайные общества («Белый Лотос», «Общество Неба и Земли», «Общество Восьми Триграмм» и другие) также склонялись к религиозному синкретизму с преобладанием даосских представлений и форм практики. Многие из них имели политические устремления и интересы (например, стремление свергнуть маньчжурскую династию Цин и восстановить китайскую Мин), но многие были чисто религиозными организациями. Главным их отличием от собственно даосских школ было то, что каждая секта претендовала на исключительное владение истиной и высшим мудрецом считала своего собственного основателя, одаривавшего членов сообщества тайным знанием и тайными методами обретения магических сил и достижения спасения. Сектанты в значительной степени впитали и еретические мессианские чаяния даосизма, иногда окрашенные в буддийские тона (пришествие будды Майтрейи и установление на земле царства равенства, изобилия и процветания). Секты активно преследовались правительством. Особенно прославился борьбой с сектами цинский чиновник Хуан Юйпянь, действовавший в конце XVIII в. В его записках поиски сектантов приобретают уже черты самой настоящей «охоты на ведьм». Тем не менее секты продолжали существовать, играя важную роль в организации проявлений народного недовольства.
В XX в. даосизм вступил сугубо традиционной религией, пребывающей в состоянии значительного упадка. Синьхайская революция, свергшая монархию в 1911 г., способствовала оживлению деятельности даосов и появлению различных даосских религиозных и общественных организаций. Однако отрицательное отношение к даосизму гоминьдановских властей, смотревших на него как на отжившее суеверие, значительно ослабило его позиции. В отличие от буддизма, пережившего в новом Китае процессы обновления и возрождения, даосизм оставался во власти традиций и отказывался приспосабливаться к новым условиям.
После прихода к власти коммунистов и образования в 1949 г. Китайской Народной Республики в стране развернулась борьба с былыми союзниками коммунистов – сектами и тайными обществами (особенно громким был процесс 1953 г. по поводу деятельности секты «Всепроникающего Единого Пути» – «И гуань дао»). Поскольку даосский элемент играл в сектах ведущую роль, тень подозрения пала на даосизм, и только в 1957 г. было создано Даосское общество Китая (Чжунго даоцзяо сехуэй), призванное объединить всех даосов для организации религиозного образования, культовой практики, научно-исследовательской работы и прочего (к этому времени аналогичные организации других конфессий были уже давно созданы).
Во время «Великой пролетарской культурной революции» (1966–1976) все даосские храмы и монастыри (как и храмы других конфессий) были закрыты и порой разгромлены, а деятельность Общества прекращена. После начала реформ Дэн Сяо-пина в 1978 г. положение постепенно начало меняться к лучшему, и в 1980 г. Даосское общество Китая было восстановлено. В настоящее время им ведется огромная работа по организации даосского образования, издаются журнал «Китайский даосизм» и многочисленная религиозная и научная литература по даосизму, проводятся конференции и симпозиумы. За последние годы открылось большое число храмов и монастырей, при многих из них действуют семинарии, готовящие кадры даосского духовенства.
Определенное возрождение даосизма связано и с ростом популярности у-шу и ци гун (последний непосредственно восходит к даосской внутренней алхимии). Интерес к ци гун стимулирует даологические исследования в КНР и публикацию многих редких даосских текстов, посвященных внутренней алхимии. По существу, можно сказать, что в феномене ци гун мы встречаемся с новым, мирским и светским даосизмом. Не начало ли это нового этапа его истории?