Пути-Пучи
Шрифт:
Саша злобно молчал.
Были и другие цели, понятнее. Одна из них – СВП, сокращение времени перехода (имеется в виду переход от точки биджна к точке жикуда).
Я, кажется, уже рассказывал, что само по себе достижение жикуды, даже если она предельно высока, мало что дает. То есть, конечно, удовольствие от этого человек получает небывалое, но для целей Пути-Пучи этого явно недостаточно. К тому же, и это самое главное, наслаждение зависит не только и не столько от уровня жикуды, сколько от перехода к этому состоянию. Переходишь к нему, скажем, от нуля, той самой таинственной точки ройе, - получаешь один кайф удовольствия (удовольствие в Пути-Пучи исчисляется в этих единицах,
– И ведь все равно никто из них не стал Правым Соседом Бога? – спросил Саша.
– Пффф! – ответил Адамов и с презрением отвернулся.
У самого Саши с сокращением времени перехода что-то не ладилось, и это жутко раздражало Адамова. То есть какие-то результаты все-таки были, но предела в 10 кайфов (Адамов называл его первым ученическим пределом) преодолеть ему так и не удавалось.
Второй (скорей, какой-нибудь десятой) целью Третьего этапа была модификация организма, позволяющая максимально отдалять как нижний, так и верхний пороги близости к смерти и, следовательно, еще больше наращивать жикуду и биджну. Само по себе это было довольно неэффективное занятие – оно отодвигало упомянутые пороги на 20, максимум 30 процентов и очень напоминало Саше так нелюбимую им йогу: приходилось садиться в какое-то извращенное и ужасно болезненное подобие лотоса и заниматься концентрацией, помноженной на самогипноз. Однако Адамов требовал неукоснительно точного выполнения упражнений, объясняя свою требовательность тем, что не Сашиного ума это дело решать, какие из упражнений важнее, а какие нет.
– Ендоба, – восклицал он, – помни, недомерок, о дуновении ветерка! Ендоба! Разве ты знаешь, что тебе потребуется потом? Один я знаю!
Фамилия Ендоба звучала у него как самое грязное из ругательств.
Третьими по счету были упражнения, которые порадовали Сашу более остальных – их целью было улучшение отбирательных качеств. Каждый из путипучеристов отбирал что-то одно и, как правило, весьма специфическое, я уже имел несколько возможностей перечислить некоторые из них. Среди отбираемых предметов или, лучше сказать, тем, попадались как весьма бытовые, так и очень абстрактные. Поэтому с каждым учеником Адамов вел еще и отдельные занятия, оставаясь с ними подолгу в своем кабинете и что-то с большой секретностью обсуждая.
Саше перед началом этого цикла он сказал следующее:
– То, что ты КРАДЕШЬ доллары, - начал он, и Саша оскорблено поправил:
– Отбираю, а не краду!
– То, что ты КРАДЕШЬ доллары, - упрямо повторил Адамов, - то есть самую крепкую валюту мира (напомню читателю, что описываемые здесь события происходили задолго до появления евро), многие здесь считают великим признаком. Великим в том смысле, что отбирающий деньги может отбирать все. Поэтому на тебя – ты, может, и сам замечал – многие смотрят как на будущего Будующего, хе-хе.
Саша скромно потупился, потому что давно уже и сам причислял себя к числу этих "многих".
– Я не из их числа, - безжалостно продолжил Адамов, сверкнув прыщиками. – Я вообще очень сильно сомневаюсь, что среди нас найдется человек, который хотя бы на километр
Тут Адамов улыбнулся особой, потаенной улыбкой, которую редко встретишь среди Адамова и от которой лицо его стало почти приятным.
– И это несколько утешает, жизнь прожита не зря. На самом деле вовсе не деньги являются высшей целью отбирания для мастера Пути-Пучи. Деньги, это, конечно, очень высоко, и я смело могу прочить тебе крайне удачное путипучеристское будущее… Но запомни, Ендоба (теперь эта фамилия прозвучала у него как название чаши с драгоценнейшим из вин), деньги есть вещь, крайне далекая от нашего идеала.
– Ну, конечно, кто бы спорил, - сказал уязвленный Саша. – Деньги – грязь. Что же тогда идеал?
– Идеал? – переспросил Адамов, погруженный в какие-то свои, посторонние теме мысли. – Ах, идеал, да! На первых порах следует научиться отнимать ВСЕ. А потом уже из этого ВСЕГО ты сам себе выберешь идеальную мишень для высшего отбирания. Может быть, это будет перышко, упавшее с птички. А потом уже, только потом, ты сможешь создавать то, что прежде отбирал у других.
И снова задумался о чем-то постороннем и даже вредном.
– Что-то я не понимаю, - поразмыслив, ответил Саша. – Отбирать все означает стать Правым Соседом Бога. Потому что только Правый и Левый Соседи способны на такой подвиг, ты сам учил. Сейчас же ты утверждаешь, что никто из нас и близко не подойдет к их уровню, но одновременно говоришь об их уровне, как о чем-то промежуточном на пути ко вполне достижимой для меня цели. Нет ли здесь противоречия, Адамов?
– Ну, конечно, есть, - пожал тот плечами. – А как же! Еще какое противоречие. Еще бы ему не быть!
Запутавшийся Саша потряс головой.
– Вот уж действительно, истина рождается парадоксом.
– Истина рождается банальностью, - скучно поправил его Адамов. – Парадоксом она кончается. А… впрочем… ну, какое нам с тобой дело до истины?
Саша потряс головой еще раз.
– Ладно, проехали, - сказал он. – Но как же все-таки насчет идеала? Так-таки никто о нем ничего не знает? Неужели птичкины перышки?
Грустный Адамов оторвался от своих посторонних мыслей и посмотрел на него, как на полного идиота, то есть с уважением.
– Считается, что не знает. Считается. Потому и отбирание твердой валюты может, в конечном счете, стать идеальным отбиранием. Почему бы и нет. Но по некоторым признакам судя, полагаю, я полагаю, хоть я и не могу ошибиться, что истинной, идеальной целью для отбирания являются не деньги, а желания.
– Желания? – удивленно и глупо переспросил Саша.
– Именно они и никак иначе, - совсем уже заскучав, ответил Адамов. – Деньги правят миром, а желания – всей Вселенной.
Еле-еле выволочив из себя последнюю максиму, Адамов вдруг вспыхнул, вскочил с места, опрокинул стул и прогрохотал вон в спешке, панике и восторге.
Практически же упражнения по улучшению качества отбирания сводились всего лишь к увеличению расстояния, на котором отбирание возможно. Здесь Саша преуспел и довольно быстро довел свой радиус отбирания долларов до восьмисот метров. Практиковалось также отбирание не всех доступных долларов, а конкретной суммы или конкретных банкнот – специализировались на двадцатках и полусотнях (здесь Сашины успехи были умеренными); пытались фиксировать ветхие банкноты, отбирать фальшивые, это не выходило; пробовали также если не отбирать, то хотя бы регистрировать наличие другой валюты – во всем этом Саша абсолютно не преуспел, вызвав удовлетворенный и утвердительный кивок у Адамова.