Пути зла
Шрифт:
Харли, как всегда, стоял за стойкой бара. Оторвавшись от мытья стаканов, он бросил на нее внимательный взгляд, явно не испытывая восторга от ее появления. Сегодня он был одет в белые с сероватым оттенком джинсы и безрукавку. Она скорее открывала, чем прикрывала его тело, сплошь покрытое татуировкой. Такой Диане никогда еще не приходилось видеть.
– Можно мне поговорить с вами? – обратилась к нему Диана.
– Что еще? – недовольно буркнул он.
– Прошлый раз мне не удалось объясниться…
– Что объяснять? Извините
Харли отошел к дальнему концу бара, где какой-то сопляк громко требовал эспрессо.
– Это касается моего друга, – крикнула она ему вслед. – Тобеса Гаскойна.
Харли поднял глаза. Вернулся к ней.
– Кого?
– Вам он известен как Бесто. Может, вы не знали, что его имя – Тобес. – Он знал его. Она уловила, как резко изменилось выражение его лица, когда она упомянула это имя. Однако… – Я психолог, – продолжала Диана, – меня зовут Диана Цзян. Добрый день. – И женщина потянула ему руку.
К ее удивлению, лицо Харли расплылось в широкой улыбке, он пожал ее руку.
– Привет, Диана, – сказал он. – Тобес говорил, что вы хорошенькая.
– Спасибо за комплимент.
Сердце Дианы забилось быстрее. Она добилась успеха! Харли знал Тобеса, просто не хотел признаваться в этом полиции. Грош цена «настоящим профессиональным приемам» Эда.
– Что будете пить? – спросил Харли. – За счет заведения, конечно.
– Есть холодное пиво?
– Только что получили.
Харли принес пиво.
– Нет, серьезно, – сказал он, наклоняясь к ней в порыве откровенности. – Тобес говорил, что вы просто… понимаете, само совершенство. Как бриллиант. Он не раз называл вас так. – Харли покрутил руками вокруг головы.
Диана поняла: Харли хотел сказать, что Тобес чрезвычайно высоко оценивал ее умственные способности.
– Тогда, может быть, вы согласитесь мне помочь. Я хочу поговорить с ним, срочно. Не знаете, где он сейчас? Или, может, вы ждете его? Знаю, что он здесь больше не работает, но…
– Все может быть. – Улыбка Харли поблекла. – А почему же вы не назвали себя в субботу? Вы были с копом.
– Моим другом, – уточнила Диана. «Не только другом, – подумала она, – но это не важно».
«У некоторых женщин совсем нет вкуса. Что ж…» – ясно прочитала она в глазах Харли.
– Как я могу помочь? – задумался он. – Не хочу вести разговоров с копами. Вы – другое дело.
– Пусть так. Мой пациент, Тобес, Бесто, все равно, в неладах с законом. Полиция с минуты на минуту доберется до него, тут я ничем не могу помочь, но мне нужно поговорить с ним. Срочно.
Харли долго, изучающе смотрел на нее. Потом сказал:
– Ладно. Да, он заходит. Иногда. Только я никогда не знаю этого заранее.
Диана попыталась скрыть разочарование.
– Когда Тобес приходил сюда в последний раз?
– Последний раз? – Харли искал ответа в пыльных солнечных лучах над их головами. Проследив за его взглядом, Диана впервые заметила настоящий скелет,
– Ночью, в прошедшую субботу, – сказал Харли.
– Спасибо. Если увидите его, пожалуйста, скажите ему… – Диана замолкла на полуслове. Харли пристально смотрел на нее. – В субботу ночью, – торопливо повторила она. – В какое время?
– Он приехал, наверное, около восьми. Оставался до утра – у нас была вечеринка. День рождения одного парня.
Он продолжал говорить о том, что здесь всегда отмечают чей-нибудь день рождения, но Диана уже не слушала его: она вычисляла. Лео Сандерс сказал ей, что Карл Дженсен был убит в ночь с субботы на воскресенье. Фрекса уверенно подтвердил эти сведения на пресс-конференции.
– А видел кто-нибудь здесь Тобеса в субботу? – спросила она взволнованно. – Можете найти нескольких человек, которые подтвердили бы, что он был здесь?
Харли выразительно развел руками:
– Пятидесяти достаточно?
Диана с трудом подавила охватившую ее радость. Конечно, она куда более умелый полицейский, чем Эдвин.
Сегодня я не в своей тарелке. Она приближается, с ревом М-М-М МЧИТСЯ. Сегодня – особенная ночь.
Всю вторую половину дня, проклиная все на свете, работаю в саду. В гараже Андерсонов отыскал мачете. Старое и ржавое. Несколько минут старательно обрабатываю его бруском – и оно доведено до кондиции. Потом – ж-ж-ж!!! Режет великолепно. Тружусь не покладая рук, до седьмого пота. Высокая трава валится на землю от меня по обе стороны. Солнце припекает. К тому времени, как я пропахал вдоль изгороди двадцатифутовую дорожку, первые охапки травы уже высохли. Решил их сжечь. Пламя взвилось мгновенно, у-у-у! Никакой бумаги не надо, достаточно одной спички.
Люблю огонь.
Джонни сидит на ступеньках террасы, наблюдает, как я работаю. Свинг, свинг, поет лезвие. Иногда мачете опускаю почти у его ног. Ему становится не по себе – он резко отдергивает ноги, веки испуганно дрожат.
Этот мальчик явно боится меня. Он серьезно думает, что я мог бы полоснуть большущим ножом по его шее. Подумать только, сколько крови выльется! Меня беспокоит его уверенность, что я способен причинить ему вред…
– Хочешь лимонада? – робко спрашивает он.
– И даже очень, – отвечаю ему.
Он уходит, оставив свой дневник на ступеньке. Означает ли это, что он разрешает мне заглянуть в него? Или это проверка? Или просто забыл? Не успеваю обдумать этот вопрос до конца. Он возвращается с кувшином лимонада в руках. Наливает мне стакан. Опустив мачете, медленно пью. Джонни садится на ступеньку. Над только что срезанной травой вьются насекомые. Огромная муха опускается на ступеньку рядом с ногой Джонни. Выплевываю кусочек льда и попадаю в муху. Джонни нервно смеется.
– Ты здорово попадаешь в цель, – говорит он.