Пути. Дороги. Встречи

Сидоров Георгий Алексеевич

«Как интересно получилось? — подумал я про себя. — В Томской области про эту кочевую дорогу я только слышал, а здесь в Тюменской нахожусь с ней уже рядом. Там о ней рассказывали эвенки, а здесь то же самое, но уже ханты».

Размышляя таким образом, я и не заметил, как мои собаки, умчавшись куда-то вперёд, подняли с земли выводок глухарей.

— Петя, — обратился я к ханту. — У тебя «тозовка», сбегай, подсоби собакам.

— А ты как же? — обрадовался молодой охотник.

—

Я ещё настреляюсь, — махнул я рукой.

Петя убежал на лай, а через несколько минут раздались три винтовочных выстрела. Когда я подошёл к Петру, тот стоял с тремя петухами.

— Я самых здоровых стрелял, как же нам их таскать? — спросил он растерянно.

— А мы пойдём назад этой дорогой, или другой? — посмотрел я на него.

— Можно этой, можно и другой.

— Если этой, то глухарей мы повесим на сосну, а на обратном пути заберём, — посоветовал я.

— Тогда давай так и сделаем, — обрадовался разгорячённый Ярцемов.

— А почему копылух не стал стрелять? — спросил я молодого парня.

Мы шли по бору, прислушиваясь, не залают ли где снова собаки.

— А зачем? — удивился он. — Мы в своих угодьях ни тетёрок, ни копылух не стреляем. Оттого и птицы у нас полно.

В этот момент сбоку от нас опять раздался собачий лай.

— Сейчас твоя очередь добывать глухаря, — запротестовал Петя, видя, что я хочу снова предложить ему показать свою меткость.

«Ну что же придётся идти», — вздохнул я.

К вечеру у нас набралось двадцать птиц. Под таким грузом на обратном пути нам было уже не до разговоров. Мы шли по звериной тропе часто отдыхая и ругая себя за жадность.

— Ничего, — ворчал Петя. — Зима длинная, считай, до Нового года ты уже с мясом и лося не надо…

— Добычу пополам! — настаивал я. — Мне с глухарями одни хлопоты. Жены у меня нет, щипать и обдирать их некому, так что договорились.

— А ты мою сестрёнку возьми в жёны, — предложил мой новый товарищ. — Она всё умеет: и шить, и готовить, и шкуры выделывать. Да и красивее её никого на Югане нет. А может и во всём районе!

— Сколько же ей лет? — спросил я.

— Всего четырнадцать. Она в Сургуте в интернате сейчас. Через два года как школу окончит, можешь забирать!

— А она за меня пойдёт? — засмеялся я. — Посмотри какой я страшный: бородатый, с виду свирепый, а потом, зачем я ей, русский? Ей хант нужен…

— Хороших хантов уже не осталось, — погрустнел парень. — Люди спиваются и умирают. Это мы, Ярцемовы, не пьём. А что творится в тех же Когончиных?! На двадцать пять юрт каждую неделю вертолётом по тридцать ящиков водки завозят!

Молодой охотник говорил правду. И от этого на душе стало тоскливо.

— Вас намеренно убивают, —

согласился я с ним. — И виноваты в этом власти, Петя. Подонки, сидящие в Кремле, и здесь, в Сибири. О людях они не думают. В голове у них нефть и газ. А вас травят пойлом, чтобы прибрать под нефтепромыслы ваши родовые угодья. Чтобы под ногами не путались. Такая политика нашего государства…

Мы присели на валёжину и замолчали. Больше говорить ни о чём не хотелось. Но вдруг молодой охотник оживился и, посмотрев на меня долгим оценивающим взглядом, спросил:

— А ты ведь не на охоту по Югану ездил и к нам приехал не за глухарями? Мой отец это сразу понял, потому тебя к нам и пригласил.

Взглянув в открытые честные глаза ханта, я прямо сказал:

— Всё правильно, Петя, только я не знаю, что делать? Грязин хочет ограбить ваше капище. Ждёт холодов, когда застынут реки и болота. А я никому из хантов не могу объяснить, какая беда нависла над кумиром Юган-Ики!! Меня не слышат! Побывал в трёх юртах — ваши уже четвёртые.

— Ты точно знаешь, что задумал начальник экспедиции? — изменился в лице младший Ярцемов.

— Конечно! — сказал я вставая. — Предупредили надёжные люди.

— Тогда пойдём и как можно скорее, — вскочил со своего места охотник. — Всё расскажем отцу. А потом поедем к его двоюродному брату Лисаку Павловичу Каюкову — хранителю Юган-Ики.

Без остановок на одном дыхании мы дошли до стойбища и сложив свою добычу в рядом стоящий амбарчик, возбуждённые предстали перед удивлёнными хозяевами.

— Ну-ка, рассказывайте, что у вас там произошло? — смерил нас взглядом глава семейства. — Неужто мангики* встретили?

— Не мангики, вот он, Георгий, — показал на меня Пётр, — говорит, что начальство экспедиции задумало ограбить нашего Юган-Ики. Для этого он и ездил по хантейским юртам, чтобы предупредить нас.

— Давай-ка всё подробно, — помрачнел Ярцемов старший.

Мы сели за стол, и я рассказал о визите Бежана и о своём путешествии к юртам Тауровым.

Хороший однако этот парень, твой друг Бежан, — отметил Фёдор. — Не боится своего начальства.

— К тому же он не из СССР, а из Персии, — добавил я. — Казалось бы, какое ему дело до наших проблем? Ну так что же будем делать?

— Сейчас кушать и отдыхать. А завтра чуть свет поедете к Лисаку Павловичу, надо его предупредить. Через пару недель начнутся морозы и тогда может быть поздно, — сказал Ярцемов старший.

Рано утром, наскоро поев и собравшись, мы с Петей завели лодочные моторы и, махнув рукой на прощание провожавшему нас Фёдору, отправились по протоке к Югану. Наконец-то, на душе стало спокойнее.