Путин и Запад. Не учите Россию жить!
Шрифт:
— Но разве назначение таких людей не свидетельствует о том, что Обама вновь призывает Россию к разрядке?
— Нельзя забывать о том, что изначально на пост госсекретаря Обама планировал назначить американского посла в ООН Сьюзан Райс. А она, как известно, принадлежит к тому крылу администрации, которое жестко критикует действия России. (После того как Москва отказалась поддержать резолюцию против режима Асада в Совбезе ООН, она утверждала, что «у России руки в крови»). Когда конгрессмены дали понять Обаме, что не поддержат кандидатуру Райс, он был вынужден выдвинуть Керри. Так что появление на посту госсекретаря политика, который не разделяет жесткого подхода к России, отчасти случайность. О том, что перезагрузка отношений с Москвой не является приоритетом для президента США, свидетельствует и история с принятием «акта Магнитского». Ни для кого не секрет, что существовало два законопроекта: один — радикальный, подготовленный палатой представителей, другой — умеренный, разработанный в сенате. Вариант, предложенный сенаторами, нельзя было назвать антироссийским. Действие законопроекта, по их замыслу, распространялось на все страны мира, разбирательства должны
Мое впечатление, основанное на разговорах с чиновниками Белого дома и Госдепа, состоит в том, что президент не разделял версию палаты, но счел, что легче согласится с оппонентами, чем вести с ними изнурительную борьбу.
— Прошлой весной на саммите по ядерной безопасности в Сеуле Обама обещал Медведеву после переизбрания проявить большую гибкость в военно-стратегических вопросах. Может ли он в своем письме предложить вариант европейской ПРО, который устроит Москву? Ведь рассказывают, что президент США рассчитывает заключить с Россией очередное «эпохальное» соглашение о ядерном разоружении и в связи с этим готов на уступки по вопросу о противоракетной обороне…
— Обама не имеет возможности идти на такие уступки. Ведь в 2010 году он подписал Акт о ратификации соглашения о стратегических наступательных вооружениях, который категорически запрещает ему это делать. Вспомним то время. Это было сразу после того, как демократы потеряли контроль над палатой и сократили свое представительство в сенате. Обама очень торопился: ему хотелось продемонстрировать, что он по-прежнему сильный лидер. Именно поэтому президент отказался подождать с ратификацией договора до того, как будет созван новый состав сената. Десять новых сенаторов просили, чтобы их допустили к обсуждению акта о ратификации, и, по заверениям республиканских лидеров, в этом случае он мог быть принят подавляющим большинством голосов, как и предыдущие договоры по ограничению стратегических вооружений. Однако Обама требовал, чтобы решение было принято немедленно. Объяснялось это тем, что нужно иметь возможность верификации, наблюдения за российскими системами. Хотя одновременно говорилось, что Россия не представляет больше угрозы для Америки и при любом раскладе сокращает свой стратегический арсенал. До сих пор никто не может толком объяснить, почему нельзя было подождать с этим вопросом три месяца. Ведь был вариант акта о ратификации, подготовленный Джоном Керри, который не выходил за рамки договора. Но, поскольку ратификация требовала двух третей голосов в сенате, Обаме нужно было переманить на свою сторону часть республиканцев. И он заручился поддержкой сенатора Лугара — очень уважаемого сенатора, которого, к сожалению, нет в новом составе конгресса (в прошлом году он проиграл первичные выборы в своем штате). Лугар подготовил компромиссный текст акта о ратификации, который включал полный запрет на уступки по ПРО на будущих переговорах с Россией о стратегических наступательных вооружениях. Именно законопроект Лугара был принят сенатом и подписан Бараком Хуссейном Обамой. И о каких после этого уступках можно говорить? У демократов по-прежнему нет двух третей голосов в верхней палате конгресса, и внести поправки к закону они не в состоянии. Поэтому мне не совсем понятно, в чем заключается та гибкость, о которой господин Обама говорил господину Медведеву. Конечно, американский президент в одностороннем порядке может отказаться от строительства некоторых элементов ПРО на том основании, что это слишком дорого или просто не нужно Соединенным Штатам. Но дать юридически значимые гарантии, о которых постоянно говорят российские руководители, он не имеет права. Если бы Москва согласилась на неформальные заверения, что те или иные системы не будут строиться, это — во власти Обамы.
— Существует расхожее мнение, что с республиканцами Кремлю всегда было проще вести дела, чем с демократами. Единственное исключение — неоконсервативная администрация Буша, которая была зациклена на правах человека не меньше демократических правительств. И в этом смысле интересно, почему на прошедших президентских выборах Москва ставила на Обаму, а не на его республиканского соперника?
— Когда в Соединенных Штатах велась предвыборная кампания, российские специалисты уверяли, что для Москвы Обама — куда более приемлемый кандидат, чем экс-губернатор Массачусетса Митт Ромни. Но, как говорят американцы, это все равно что сравнивать яблоки и апельсины. С одной стороны — действующий президент США, которому доступна любая, даже самая секретная информация по международной политике, с другой — кандидат от оппозиции, не имеющий никакого внешнеполитического опыта и вынужденный к тому же подстраиваться под свой электорат, обвиняющий его в умеренности и отсутствии принципов. То есть сравнивали президентские ответственные действия Обамы с безответственной политической риторикой кандидата Ромни. И, разумеется, Обама казался более вменяемым. Но разве можно было делать выводы о внешнеполитических предпочтениях республиканца на основании предвыборных лозунгов? В 2008 году я входил в команду Ромни и считался его старшим советником по внешней политике. Однако это была абсолютно формальная должность, поскольку экс-губернатор Массачусетса совершенно не интересовался нашими взглядами и даже ни разу не собрал свою внешнеполитическую группу.
— Что вы думаете об экономических отношениях России и США? Как они будут развиваться после отмены пресловутой поправки Джексона — Вэника?
— Думаю, отмена поправки ничего не изменит, ведь она играла чисто символическую роль. Начиная с Никсона, все президенты США находили предлог, для того чтобы обойти ее. «Акт Магнитского», на мой взгляд, также не нанесет серьезного ущерба российско-американским экономическим отношениям. Но, конечно, нужно следить за тем, чтобы избежать эскалации, которая подогреет конфронтационные инстинкты горячих голов в России и Америке. Кроме того, меня беспокоит так называемое дело Шнеерсона. Как известно, Вашингтонский суд обязал Россию ежедневно выплачивать 50 тыс. долларов в качестве штрафа за отказ вернуть рукописи американских хасидов. И если на основе этого судебного решения американцы предпримут попытки конфисковать российскую государственную собственность, которая не защищена дипломатическим иммунитетом, Москва окажется в сложной ситуации. Ведь такой собственности в США довольно много (есть даже банки, контролируемые российским государством), в России же фактически нет американской государственной собственности. Ситуация отнюдь не зеркальна. И, если Россия захочет дать решительный ответ, она, скорее всего, конфискует собственность американских корпораций, а это отпугнет многих потенциальных инвесторов. Надеюсь, что данную ситуацию удастся как-то разрулить. Может быть, как раз помогла бы личная встреча президентов. Поезд еще не ушел, но он уже стоит под парами…
Что роднит США и Россию
Недавнее заявление президента Владимира Путина о преимуществе российской Конституции перед международным правом, которое довольно противоречиво принято европейскими политиками, полностью соответствует американской правовой традиции.
Конституция США четко гласит, что является верховным законом страны. И хотя она подчиняет законы штатов обязательствам по международным договорам — одна из причин важности Конституции в том, что она не предоставляет договорам преимущества перед федеральным законом. На практике, давая свой «совет и согласие», сенат США часто тщательно проверяет обязательства по договорам на возможные противоречия Конституции или федеральными законами США.
Для того чтобы договор был ратифицирован, за него должны проголосовать две трети из ста членов сената США, однако зачастую сложно предсказать результат этого процесса. Администрации нескольких президентов США от обеих партий не раз пытались убедить сенат ратифицировать Конвенцию ООН по морскому праву — и безуспешно, даже несмотря на поддержку председателя сенатского комитета по международным отношениям. А недавно против Международного договора о торговле оружием выступило достаточное количество сенаторов, чтобы сделать его ратификацию крайне маловероятной. Договор был подписан администрацией Обамы, но был раскритикован оппозицией изнутри: от производителей до отдельных владельцев оружия, настаивающих, что договор нарушает их право на владение оружием, гарантированное второй поправкой к Конституции.
Очевидно, что ситуация становится более сложной, когда возникает противоречие между какими-либо международными обязательствами США и американским законом. Один недавний спор заставил Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) противостоять правительству штата Техас, когда ОБСЕ послала делегацию наблюдателей на выборы 2012 года в Техасе. Россия знает по собственному опыту, что ОБСЕ предпочитает проводить мониторинг выборов на собственных условиях. Однако в Техасе этот номер не прошел: генеральный прокурор штата Техас Грег Эббот предупредил, что, если наблюдатели попытаются диктовать процедуры на выборах или даже начнут опрашивать избирателей на участках, они нарушат техасский закон и могут подвергнуться уголовному преследованию.
Госдепартамент США выразил поддержку требованиям ОБСЕ. Но четко дал понять, что не может отменить решение техасских властей без длительного судебного разбирательства, которое может завершиться гораздо позже даты выборов. После нескольких широковещательных заявлений наблюдатели согласились играть по правилам Техаса без какой-либо публичной критики американских избирательных процедур.
Еще один более показательный случай, также затрагивающий Техас, связан с гражданином Мексики, осужденным и приговоренным к смертной казни за убийство двух техасских девушек в 1993 году. Правительство Мексики протестовало, настаивая на том, что осужденному насильнику и убийце не была предоставлена возможность встретиться с представителями консульства, как того требует Венская конвенция о консульских сношениях 1963 года. Международный суд ООН в Гааге поддержал мексиканское правительство и постановил отложить исполнение наказания. Но губернатор Техаса, республиканец Рик Перри, заявил, что «Международный суд в Техасе неправоспособен». Верховный суд США отказался отложить приведение приговора в исполнение, и преступник был казнен в августе 2008-го без каких-либо длительных негативных последствий для американо-мексиканских отношений или серьезного ущерба репутации США как демократии.
Большая часть критики в адрес российской юридической практики вытекает из российских обязательств в рамках Европейской конвенции по правам человека, ратифицированной в 1998-м как часть процесса вхождения России в Совет Европы. С тех пор Парламентская ассамблея Совета Европы и Европейский суд по правам человека не раз обязывали российское правительство не только изменять политический вектор, но и отменять вердикты российских судов. Никакое другое государство в Европе не подвергалось столь жесткому обращению в этой области.