Путин. Россия перед выбором
Шрифт:
Раньше не могли догадаться? Бессердечие и бездушность, отсутствие нравственного чувства у генералов в форме и в штатском — вот что больше всего потрясло тогда страну. Парады принимать или ордена вручать умеют, а в тяжкие минуты на них словно столбняк находит.
Двадцати минут хватило 21 августа 2000 года норвежским водолазам для того, чтобы открыть верхнюю крышку спасательного люка. Норвежцы за несколько часов сделали то, с чем Северный флот не справился за неделю. Норвежцы же и определили, что помощь опоздала: живых на лодке нет.
24 августа в Мурманске на брифинге выступил директор Федеральной службы безопасности Николай
— Мы с первых дней собираем о них информацию, однако нет никаких данных о их возможной причастности к происшедшей трагедии.
До Патрушева никому не приходило в голову выяснять национальность погибших моряков и делать из этого какие-то выводы. Считать этих людей причастными к взрыву только потому, что они из Дагестана, было недостойно и аморально.
Руководители государства тогда твердили, что ключ к решению всех наших проблем — это наведение порядка и установление вертикали власти. Вот в вооруженных силах у нас существует эта самая вертикаль власти — тут президенту ничто не мешало руководить: люди с погонами берут под козырек и, не возражая, бегут исполнять приказ. И как же действовала эта вертикаль, когда пришла беда?
Все происходило как в старые времена: на Западе писали о том, что у нас на самом деле произошло, наши чиновники с возмущением это опровергали, потом нехотя признавали, что все так и есть. Страна всю неделю жила только этим событием, люди были в шоке, волновались, предлагали свою помощь. А нам врали, потому что у нас начальники от мала до велика уверены, что людям не надо говорить правду. В принципе удивляться нечему: таков инстинкт чиновника. И мешают чиновникам только независимые средства массовой информации. Если бы не телевидение и пресса, руководители страны и не вспомнили бы о семьях моряков…
22 августа Путин подписал указ, объявляющий 23 августа траур в связи с гибелью экипажа «Курска». А родственники моряков «Курска» попросили траур отменить. Во всей стране отменять не стали, а там, где находятся семьи моряков, отменили. Президент, как нам говорили, собирался вместе с родными выйти в море и по морской традиции попрощаться с погибшими. Но ему пришлось отказаться от своих планов и вернуться в Москву. Весь придуманный аппаратом ритуал президентского прощания рухнул. Страна попрощалась с погибшими, похоронила моряков «Курска», а для родных моряки все еще оставались живыми. Они требовали только одного — продолжать спасательные работы. Не верили, что их родные погибли.
Это так по-человечески понятно. Ведь есть люди, которые еще с той войны, с Отечественной, ждут мужей или отцов. Если бы мы с легкостью забывали родных, вычеркивали из памяти близких, грош нам была бы цена.
Именно в те дни между властью и народом образовалась пропасть. В дни, когда надо было срочно проводить спасательную операцию, представители власти куда-то попрятались. Когда все было кончено, проснулись мастера предвыборных кампаний, рейтингов и ритуальных шоу и стали что-то советовать президенту, не принимая во внимание чувства родных и настроения народа.
Президент обещал, что каждой семье моряков с «Курска» будет выплачено жалованье погибшего кормильца за десять лет. По нашим меркам — щедрая помощь. Но возник вопрос: почему такую же помощь не получают семьи других погибших военнослужащих? В Чечне было убито несколько
Телевидение показало, как президент Путин выходит из квартиры, где живет семья погибшего командира «Курска». Мы увидели этот обшарпанный, убогий подъезд. Здесь жил командир атомной подводной лодки, а ведь специалистов такой квалификации на земле вообще всего несколько сотен человек. Каждый наверняка подумал: надо бы построить подводникам хороший дом. Но так же живут и летчики, и офицеры сухопутных сил, так вообще живет большая часть населения нашей страны.
После гибели «Курска», как это всегда бывает в трагические дни, казалось, что в жизни страны что-то может измениться. Все рассчитывали на то, что власть извлечет из происшедшего серьезные уроки. Но президентская команда, столкнувшись с таким испытанием, растерялась и не знала, как себя вести. Первая инстинктивная реакция — все закрыть, ограничить получение информации, никуда не пускать журналистов. Власти казалось, что таким образом она ловко ограждает себя от неприятностей. В реальности она отгораживалась от собственного народа, который, не зная, что делает власть, что думает президент, начинает в этой власти сомневаться.
Когда нашли записку, оставленную капитан-лейтенантом Дмитрием Колесниковым, мы словно пережили все заново, вновь испытав это чувство бессилия, неспособности помочь людям, как бы погибающим у нас на глазах.
Нас ведь почти убедили, что все моряки «Курска» погибли сразу, и мы в какой-то степени успокоились, думая, что по крайней мере они не мучились. А что еще мы им могли пожелать? Если смерти, то мгновенной… Но, выходит, все было так, как мы и предполагали с самого начала: взрыв погубил не весь экипаж, оставались живые люди, которые погибли в муках. Значит, стук, который зафиксировали гидроакустики, и был отчаянной попыткой моряков подать сигнал SOS.
Мы узнали потом, какие именно слова написал капитан-лейтенант Дмитрий Колесников: «Всем привет, отчаиваться не надо». Объяснил, что подняться наверх никто не может.
Не так сложно догадаться, о чем думал этот офицер в те роковые часы. Видимо, он понимал, что погибнет раньше, чем придет помощь, и на всякий случай прощался с семьей. Он составил полный список всех, кто остался жив после страшного взрыва. Кто-то скажет: да лучше бы мы этого не знали! И семьям было бы легче, а теперь они будут думать о том, как мучительно умирали их мужья и сыновья… Может, это и так.
Да вот только капитан-лейтенант Колесников думал иначе! Он свою записку писал не только для родных. Он не сомневался, что рано или поздно их найдут и будут стараться понять, что же произошло с лодкой, почему экипаж не смог спастись и почему помощь пришла так поздно, хотя лодка затонула не где-то в мировом океане, а буквально под носом у родного флота. Капитан-лейтенант Колесников понимал: узнать правду совершенно необходимо, чтобы извлечь уроки на будущее, чтобы другие не погибали.
Разве же он мог предположить, что тогдашний вице-премьер и председатель государственной комиссии Илья Иосифович Клебанов будет убеждать страну, что стук на лодке, который услышали гидроакустики, был не отчаянным сигналом SOS, а каким-то механическим стуком, происходившим от ударов жестянки о жестянку?