Путники
Шрифт:
Данда покачал головой и вздохнул.
– - Я немало ходил и немало видел на своем веку, -- сказал он -- Видел разных людей, разными были у них жилища и одежда, мысли и обычаи. Рожденный обречен на смерть, но между рождением и смертью лежит дальняя дорога -жизнь. И как эту дорогу пройти, кого выбрать в спутники, зависит только от людей. Мы сами делаем свою судьбу, и мало кому выпадает счастье построить жизнь заново, свернуть в сторону с дороги, ведущей к пропасти. Вам выпало такое счастье. Так зачем же тащить старую рухлядь в новый дом? А что до награды...
Он
– - Старому Данда много не надо. Миску горячей похлебки да кусок лепешки...
– - Смотрите!
– - раздался чей-то крик.
– - Смотрите же!
Невесть откуда взявшаяся белая птица медленно кружила над людьми, опускаясь все ниже и ниже. Снежные крылья едва не коснулись запрокинутых лиц, и птица легко опустилась на плечо Данды. Он погладил ее, и птица доверчиво потерлась клювом о его ладонь.
– - К счастью! Счастливый знак!
– - пронесся шепоток, и закаленные в боях воины, ощутив неожиданную робость, подались назад, но уже через мгновение разразились ликующими криками.
Снежно-белая птица, испугавшись громких голосов, снялась с плеча Данда и полетела в сторону леса.
Веселье у костров продолжалось до глубокой ночи.
– - Я назову эту землю Гунайхорн -- земля Гунайха!
– - говорил захмелевший вождь.
– - У этой земли уже есть название, -- тихо, так, что его слышал только сидящий рядом Гауранга, пробормотал хромой Данда.
– - Латриал -- земля, которую ищут.
– - Я построю в долине меж холмов город и обнесу его крепкими стенами!
– - И город превратится в тюрьму...
– - Я выставлю сторожевые посты в горах, и никто не пройдет в нашу землю незамеченным!
– - И никто незамеченным не сможет покинуть ее...
– - Зачем посты и стены?
– - возразил Балиа, брат вождя. Здесь нет никого, кроме нас, все враги остались за морем, будь они тысячу раз прокляты!
– - Нет врагов?
– - рявкнул Гунайх.
– - Враги всегда есть! Но больше они не застанут нас врасплох. Я восстановлю утраченное могущество клана и никому не позволю его подорвать. Отсюда мы никуда не уйдем. Костьми ляжем, но не уйдем. Старик прав, здесь наш новый дом, и у этого дома должны быть крепкие стены. Балиа, ты завтра же возьмешь людей, пойдешь в горы и разведаешь, есть ли там хоть одна живая душа!
Балиа в знак повиновения склонил голову и прижал руки к груди, и только Гауранга заметил, какой радостью сверкнули его глаза.
– - Новая земля, новый дом, -- уже сонно бормотал Гунайх.
– - Я всех заставлю строить новый дом...
– - И изо всех сил будешь стараться сделать его похожим на старый..,
Вождь вскинул голову, обвел всех мутным взглядом.
– - Старик! Что ты там скрипишь? Ты так ничего и не попросил в награду... Ты хитер, ты знаешь, что сейчас мне нечего тебе дать. Ты хитер, ты подождешь, пока я разбогатею, но я не жаден, проси чего хочешь...
– хмельное питье и усталость взяли свое, Гунайх не договорил, повалился набок и захрапел.
Угомонились
Наступая на разбросанные по песку обглоданные кости и мусор, обходя лежащих вповалку воинов, хромой Данда подошел к самой воде и долго стоял там, опершись на посох. Большая белая птица возникла из темноты и села ему на плечо.
– - Как твое крыло?
– - спросил Данда.
– - Уже не болит? Хотел бы я полететь вместе с тобой и посмотреть, что там дальше, за горами и пустыней...
Гауранга осторожно положил на землю только что пойманную и еще трепыхавшуюся рыбину, обтер руки пучком травы и вытащил из колчана стрелу.
Тонко дзенькнула тетива, коротко пропел ветер в оперении, фазан подскочил над высокой травой, упал, хлопая крыльями, закружился на одном месте.
– - Попал! Попал!-- закричал Гауранга, потрясая луком. Он подбежал к бьющейся птице, прикончил несколькими ударами ножа, поднял добычу высоко над головой.
– - Данда! Ты посмотри, какой красавец!
– - Кровью испачкаешься, -- сказал Данда, подняв голову от охапки травы, которую собрал на полянах и теперь перебирал, сидя под деревом.
Гауранга нарочно подставил руку под кровь, толчками бьющую из перерезанной шеи птицы, и мазнул себе по лицу:
– - Не пристало будущему вождю бояться крови!
– - воскликнул он.
– - И не пристало зря проливать ее. Ты не был голоден, зачем убил?
Данда с кряхтением поднялся на ноги и не оглядываясь пошел к лесу.
Глядя ему в спину, мальчик возмущенно фыркнул. Надо же, зря убил! Разве убивают только для еды? На войне тоже убивают... Но там враги. Или ты их, или они тебя. А в жертву? Когда кормчих поймают, их принесут в жертву, хотя они не враги и не пища, просто чужие. Если поймают. Попробуй разыщи их... Но какой выстрел!
Гауранга прицепил к поясу рыбину и фазана и вприпрыжку припустил за стариком, догнал его и пошел рядом, приноравливаясь к хромой поступи.
– - Все вокруг такое, каким мы его делаем, -- будто не замечая мальчика, скрипучим голосом говорил Данда.
– - Выйди с обнаженным мечом, и все вокруг при виде тебя возьмутся за оружие. Улыбнись -- и улыбнутся в ответ. Запри дверь свою, и сосед сделает то же самое. Возведи вокруг дома стены, и всюду тебе будут чудиться враги.
– - Разве плохо иметь крепкие стены и доброе оружие под рукой?
– - Окружать себя нужно не стенами -- друзьями.
– - А вдруг среди них предатель, враг? Или все они враги и лишь искусно притворяются? Те же кормчие: убили двух стражников и бежали.
– - Ты будешь вождем, -- грустно проговорил Данда.
– - Только помни: будешь зол ты -- будут злы и жестоки все вокруг, и страх поселится в душах, небо из голубого станет серым, поблекнет листва на деревьях, и холодным станет солнце. Кормчих хотели убить, и они спасали свою жизнь.
– - Но ведь нужно же кого-то принести в жертву! Старик рассмеялся.