Путы любви

Таннер Сюзан

Дара села за небольшой стол в пятнах и царапинах. Огонь в узком камине нещадно дымил, и дым ел глаза.

Лаоклейн спорил с хозяином таверны, скорее он отвергал отчаянные протесты хозяина.

– Моей жене и мне нужна комната в твоем доме. Мои люди будут спать здесь. Они честны и ничего не возьмут, а тебе заплатят за твою щедрость.

– Мой господин, но у меня нет другой комнаты. Здесь всего лишь одна комната для меня и моей жены. Дети спят в общей комнате.

– Тогда, – сказал Лаоклейн, – ты и твоя жена будете спать вместе с ними. Моя жена ведь не может здесь

спать, не так ли?

– Н-нет, милорд, – заикаясь произнес хозяин. Тонкая струйка пота появилась у него на лбу. – С вашего позволения, я скажу госпоже Бейлфор. Берите что пожелаете. Я скоро вернусь.

Лаоклейн повернулся к Даре. Она пыталась спрятать улыбку.

– Ты испугал его. Это несправедливо.

Он подошел к ней и сел рядом на стул. Наклонил слегка голову и внимательно посмотрел на нее.

– Я уже не надеялся увидеть твою улыбку.

Она пожала плечами:

– Маловероятная перспектива в моем положении, правда?

Он кивнул головой и откинулся на спинку стула. Его вытянутые ноги доставали почти до следующего стола. Широкими пальцами Лаоклейн стучал по столу.

– Мы закончили ссориться, Дара?

Глаза ее расширились:

– Я уверена, милорд, что мы едва начали.

Он усмехнулся, что делал крайне редко, и этим обезоружил ее. Ветер, проникая внутрь по трубе, выдувал сажу и искры в душную комнату. Дара закашляла и спрятала лицо в капюшон, пока все не улеглось. Она терла покрасневшие глаза.

– Я бы не хотела испортить эту одежду. Кроме нее, у меня ничего нет. – Она сделала паузу, а потом добавила, почти с вызовом: – Я пришла к тебе ни с чем.

– Во второй раз, – напомнил он.

– В первый раз это было против моей воли.

– А сейчас?

Она посмотрела на него уставшими глазами, явно не желая отвечать. Когда же она ответила, ее ответ не имел ничего общего с его вопросом:

– Ты сказал, что я твоя жена. Твои люди знают, что это не так.

– Они будут называть тебя так, как я им скажу.

– Их преданность тебе огромна, – сказала она, полная неизъяснимой тоски.

Для него вопрос был решен, Дара же была не так уверена. Приход их не очень гостеприимного хозяина прервал дальнейший разговор. Он натянуто улыбался – его жене не понравились новости, которые он ей сообщил. Ему было нелегко успокоить ее.

Лаоклейн встал, Дара была рядом с ним. Ему не понравилось, что она вынула свою руку из его руки. Он продолжал разговаривать с Бейлфором.

– Приготовили для нас комнату?

– Конечно, моей жене доставит удовольствие принять вас, – солгал он.

Когда они покинули таверну, Лаоклейн тихо и коротко поговорил с Бретаком. Хозяин таверны и Дара, стоявшие у двери, не слышали, о чем они говорили. Ей больше нравился холодный, неприятный ветер, чем спертый воздух душной комнаты. Она надеялась, что в доме у хозяина будет лучше, чем в его таверне.

Действительно, так и было. Передняя была чистой и аккуратной, здесь пахло воском. Бейлфор был доволен и успокоился, когда увидел своих двух малышей в постели в углу. Они выглядывали из-под одеяла со скромным любопытством. Из кухни доносились звуки. Там готовили

еду. Жарили дичь. Только Бейлфор заметил, что на кухне было необычно и непривычно шумно. Жена стучала посудой. Обычно за этим занятием ее не было слышно. Он побледнел, и без слов стало ясно, что его жена раздражена.

Покорившись судьбе, Бейлфор повел своих незваных гостей через гостиную в единственную спальню в доме. В ней не было камина. Массивная мебель, натертая воском, блестела. Около кровати стоял миниатюрный столик. Он явно был не к месту в этой заставленной мебелью комнате. На столике стояла оловянная посуда, около него – две табуретки.

Довольный тем, что им предоставили комнату, Лаоклейн вынул кошелек и дал несколько монет хозяину.

Бейлфор пробормотал слова благодарности и вышел из комнаты, довольный, что наконец появилось что-то, чем он порадует свою женушку.

Лаоклейн закрыл дверь, повернулся и увидел, что Дара нервно ходит по узкому проходу между мебелью.

– Зверь в клетке и то спокойнее, – сказал Лаоклейн.

Дара остановилась и положила руку на резную спинку кровати. Она была в растерянности и не могла разговаривать, что было для нее необычным. Услышав стук в дверь, она с облегчением вздохнула.

Госпожа Бейлфор поставила на стол поднос, заставленный едой. Любопытным взглядом она окинула своих незваных гостей. Она считала их таковыми, независимо от того, были ли они дворяне или нет. Лаоклейн поднял брови и посмотрел на нее уничтожающим взглядом. У Дары в глазах было негодование. Госпожа Бейлфор быстро удалилась.

Ужин был простым. Слегка румяная дичь с вкусными нежными овощами, темное вино. Дара сидела напротив Лаоклейна.

– Наверное, эта еда предназначалась для них самих, – виновато заметила Дара, когда Лаоклейн подал ей мясистую ножку.

– Мы в ней больше нуждались.

Дара согласилась с ним и продолжила есть мясо. Разговор их затих, они утоляли голод. Наевшись, Дара посмотрела на Лаоклейна, он продолжал есть.

– Твои люди тоже поедят?

– Они не пропадут, – ответил Лаоклейн и отодвинул оставшуюся еду. Ее было немного.

Отдыхая, он еще раз наполнил свой кубок и медленно выпил. Он пристально смотрел на Дару до тех пор, пока она не отвернулась, не выдержав его взгляда. Вино быстро исчезало. Дара все больше нервничала. Наконец он встал и пошел узнать, не нужно ли что его людям. В это же время госпожа Бейлфор. принесла чайник с водой, чтобы наполнить глубокий таз. До того как вернулся Лаоклейн, Дара искупалась, вновь надела платье и аккуратно застегнула его.

Лаоклейн, раздевшись до пояса, тоже вымылся.

Дара зачарованно смотрела на его мускулистую спину. На ней было много шрамов. Она осторожно дотронулась до одного из них.

– Тебя часто ранили, милорд?

– Да, – ответил он, вытираясь полотенцем. – Некоторые царапины получил, когда был мальчишкой, другие во время войны, которую вел Джеймс.

Он повернулся, вынул кинжал, который висел на поясе кожаных бриджей, и положил его под подушку.

– Мне будет нелегко отдыхать, имея это под подушкой, – запротестовала Дара.