Путями Великого Россиянина

Иванченко Александр Семенович

Наверное, академик Б. А. Рыбаков древнерусского языка не знает (я не имею в виду смесь иллирийского и булгарского наречий, на которой писались на Руси христианские летописи и которая неоправданно называется древнеславянским языком) и не понимает нашу дохристианскую символику, иначе он не написал бы, что керамическая миска с календарём – «сосуд для новогодних гаданий», а кувшин, на котором изображены 14 ромбиков с крестиками внутри – знак покоя семи творческих принципов в живой Природе и семи – в неживой, предназначен «для летних молений о дожде».

Что же касается того, что публикуемые календари, вернее, один сельскохозяйственный календарь, совмещающий в себе три астрономических, относится к IY веку н.э., то очень возможно, что миска с ним была найдена в культурном археологическом слое, датированном этим веком, но тот же медвинский каменный

столб, на котором сохранились остатки такого же сельскохозяйственного календаря, был вытесан никак не позднее середины 2 тысячелетия до н.э., так как уцелевшие на нём фрагменты письма выбиты спиральной строкой и ещё не разделены на слова. Писать прямой строкой слева направо и разделять письмена на отдельные слова наши пращуры начали в XY-XIY веках до н.э., а здесь строка идёт вот так.

Восстановив сначала буквы, потом видишь, каких из них недостаёт. Полностью тут не было только первых двух «Б» и «У» и двадцать второй «Е». В итоге получили:

«БУДIА ГОЛУНIА СЕРЦIА СЕРЦIСIМIА НАСIМIА»

«Будет Голунь сердцем сердца нашего», что вполне соответствует» греческому

(метрополис – матерь-город). У Геродота так и написано:

– Голониа. А переводчики на русский язык умудрились перевести это слово как «Гелон» и по созвучию с

(Гелиос – Солнце) объявили наших праотцев солнцепоклонниками, хотя по крайней мере в пору Голуни они не поклонялись ни планетам, ни идолам, противоположное чему нам чрезвычайно гросбухно внушает академик Б. А. Рыбаков, больше доверяясь, очевидно, не отечественным первоисточникам, а

и французской энциклопедии

, которые, в свою очередь, черпали сведения у лукавых византийцев,.

Геродот тоже нередко баснями грешил о слов`янах, но всё же у него немало и правды:

«Над алазонами (то есть на Среднем и Верхнем Днестре.
– А. И.), – пишет он в своих «Музах», – живут так называемые скифы- пахари, которые сеют хлеб не для собственного потребления, а для продажи». То же самое касается Поднепровья и всего Поросья. И это в то время, когда Эллады как таковой ещё не существовало, и египтяне называли греков не эллинами, а «дикими данайцами», которые только и умели, что служить наёмными пращниками во вспомогательных войсках фараонов.

Не особенно лестно сказано о них и в надписи на втором медвинском столбе, которая читается отчётливо и относится, видимо, уже где-то к концу 1 тысячелетия до н.э.

ЕДIНIЕ СЧIРIСА ТРЭБЭТЭ ГЛАСI ГРЕЦIАЛЕ ЛБО ВЕЛЕРЕЦI БЕЛОПЕВIА HAMIA KIA ЛIСII КУСЛАЛЕ ЛБО ГУРЦЕ ЛЭЕТI HACIA КIО КОБIЛIА РАШIВIА ТРЭБЭТЭ HIKIA САКРА CBIA HIA ПОРЕС HIA EITI ПАМIАТКОХШЕНIА

«Единая истина требует сказать: греки либо напевают нам сладкозвучно, как лисы-искусители, либо с горок лают, как кобели. Подношений вымогают. Злопамятные.»

Знак меча над надписью говорит, что состояние войны с греками у россичей не прекращалось.

Всё это, так сказать, информация к размышлению. Я хочу. Чтобы русский читатель задумался над нашими общими истоками, и напомнить ему, что человеческие гены, передаваясь из поколения в поколение, живут тысячелетиями. Но зов крови, самое сильное, что есть в человеке, можно заглушить, если отнять у него историческую память и знания, накопленные предшествующими поколениями.

И тогда на смену духовности приходят низменные инстинкты (свято место пусто не бывает), и человеческое сообщество превращается в худший вид стад. В волчьей ли стае, в львином ли прайде, медвежьем ли семействе да и вообще над всеми животными господствуют законы естественной целесообразности, которые хотя и воспринимаются животными на уровне инстинктов, но эти инстинкты выработаны у них под воздействием всё тех же законов естественной целесообразности. Поэтому тот, кто внимательно наблюдал за дикими животными, не мог не заметить, что в любом их сообществе всегда царит известный порядок, во всём сохраняется определённая мера и не нарушается словно по какому-то графику установленный ритм жизни. Человек же в отличие от животных всё целесообразное должен воспринимать и усваивать своим умом. Для этого Природой и дарован ему Разум. Но мозг не может нормально работать без накопления и самостоятельного осмысления знаний с учётом опыта предшествующих поколений. Последнее особенно важно, ибо только в этом случае возможно поступательное и единственно целесообразное развития по пути совершенствования всех сторон бытия.

Чем короче и скуднее у людей историческая память, тем легче понудить их принять новоизобретённые установления и догмы, так как из-за отсутствия достаточных исторических знаний они не могут сравнить нововведённое с тем, чем руководствовались их предки, было оно хуже или лучше. И очень часто вместо желанного прогресса начинается регресс, человек заново изобретает колесо и неизбежно повторяет все те ошибки, горькие уроки из которых давно извлекли и сделали соответствующие выводы его праотцы.

В датированном XI веком «Житие Климента Охридского» читаем:

«Понеже слов`янский альбо болгарский народ не разумеет письма, изложенного греческим языком, святые мужи считали это наибольшим лихом и видели причину для своей безутешной скорби в том, что светоч письменности не зажжён в тёмной стране болгар. Они тужили, ограждали и отказывались от жизни.

И что же они делают? Они обратились до утешителя, первым даром которого были языки и помощь словом, и вымолили у него это благо – создать такую азбуку, которая отвечала бы грубым звукам болгарской речи и возможности перевести божественное письмо на язык народа.

Получив этот желанный дар, они создали слов`янскую азбуку, перевели болгарское письмо с греческого на болгарский язык и постарались передать божественные знания самым способным из своих учеников. И многие пили из этого родника, среди которых первыми были Горазд, Климент, Наум, Ангеларий и Савва...»

Феофилакт, автор этого «Жития», говорит «словенский альбо болгарский народ» не случайно, ибо из «Жития св. Кирилла» он знал, что прежде своей миссии в Моравию к болгарам Кирилл совершил путешествие в Хазарию, во время которого останавливался в крымском Херсонесе и «обреете ту евангелие и псалтырь роушскими письмены писано и человека обрет глаголюща тою беседою и беседовав с ним и силу рече приемь». Следовательно, в азбуке нуждались не все «слов'яне», а только те, кто жил «в тёмной стране болгар», что Феофилакт и счёл необходимым подчеркнуть. Тоже, конечно, не случайно. Мудрый человек, он понимал, что любая вполне автономная письменность – вершина целой цивилизации. Никакой человек, каким бы гениальным он ни был, создать её в одиночку не в состоянии. Для этого нужны усилия коллективного ума множества поколений в течение веков и тысячелетий, одним из наглядных примеров чему может служить приведённая ниже таблица поступательного развития вавилонско-ассирийской клинописи, почти одинаковой как для шумеров, так и для аккадов.

На таблице мы видим, как пиктограммы (знаки-рисунки) в течение 4 тысяч лет постепенно превращались в идеограммы, то есть в такие письменные знаки, содержание которых уже не совпадало с их рисуночными образами. Но пока на основе этих идеограмм будет создано фонетическое, то есть звуковое письмо, с которым мы привыкли иметь дело, пройдут ещё долгие века. Из всех известных в мире образцов фонетической письменности самые давние найдены на территории Древней Руси и, по мнению авторитетных специалистов, они, несомненно, имеют прямую связь с более поздней азбукой россичей, которая окончательно сформировалась, как мы уже знаем, в середине 2 тысячелетия до н.э.