Путями Великого Россиянина
Шрифт:
ГОСПОДА, БОГА ТВОЕГО, БОЙСЯ И ЕМУ ОДНОМУ СЛУЖИ, и его именем клянись.
Не последуйте иным богам, богам тех народов, которые будут вокруг вас,
Ибо Господь, Бог твой, который среди тебя, ЕСТЬ РЕВНИТЕЛЬ: ЧТОБЫ НЕ ВОСПЛАМЕНИЛСЯ ГНЕВ ГОСПОДА, БОГА ТВОЕГО, НА ТЕБЯ И НЕ ИСТРЕБИЛ ОН ТЕБЯ С ЛИЦА ЗЕМЛИ...
Гпава 7.
Когда введёт тебя Господь, Бог твой, в землю, в которую ты идёшь, чтоб овладеть ею, и изгонит от лица твоего многочисленные народы, Хаттеев, Гергесеев, Аморреев, Хананеев, Ферезеев, Евеев и Иевусеев, семь народов, которые многочисленнее и сильнее тебя.
И предаст их тебе Господь, Бог твой, и поразишь их: ТОГДА ПРЕДАЙ ИХ ЗАКЛАНИЮ, НЕ ВСТУПАЙ С НИМИ В СОЮЗ И НЕ ЩАДИ ИХ...
6. Ибо ты НАРОД СВЯТЫЙ у Господа, Бога твоего; ТЕБЯ ИЗБРАЛ ГОСПОДЬ, БОГ ТВОЙ, ЧТОБЫ ТЫ БЫЛ СОБСТВЕННЫМ ЕГО НАРОДОМ ИЗ ВСЕХ НАРОДОВ, КОТОРЫЕ
11. Итак, соблюдай заповеди и постановления, и законы, которые сегодня заповедую тебе исполнять...
И ИСТРЕБИШЬ ВСЕ НАРОДЫ, КОТОРЫЕ ГОСПОДЬ, БОГ
ТВОЙ, ДАЁТ ТЕБЕ; ДА НЕ ПОЩАДИТ ИХ ГЛАЗ ТВОЙ...
Новый Завет. Евангелие от Матфея.
Глава 15.
И вот, женщина Хананеянка, вышедши из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, Сын Давидов! Дочь моя жестоко беснуется.
Но Он не отвечал ей ни слова. И ученики Его, приступивши, просили Его: отпусти её, потому что кричит за нами.
Он же сказал в ответ: Я ПРИШЁЛ ТОЛЬКО К ПОГИБШИМ ОВЦАМ ДОМА ИЗРАИЛЯ.
А она, подошедши, кланялась ему и говорила: Господи! Помоги мне.
Он же сказал в ответ: НЕХОРОШО ВЗЯТЬ ХЛЕБ У ДЕТЕЙ И БРОСИТЬ ПСАМ...»
Подчеркнув главное, летописец никаких комментариев к этим свом выпискам из Библии не дал. Сообщил только двумя словами для не знающих: «Хананеяне – слов'яни».
Переписчик и редактор Начальной летописи игумен Сильвестр, оставив слова о городах Ярослава на Роси, очевидно полагал, что, охотно приняв власть над собою Владимира Мономаха (почему, читатель узнает из романа) и примирившись с переименованием Росина в Корсунь, а Градижа – в Богуславль, чуждые россичам новые наименования которых нанёс на географическую карту Ярослав, россичи, 135 лет насмерть стоявшие против крестителя Руси Владимира Первого и его кровавых последователей, теперь отпадут и от своего «язычества», и перестанут вести собственные летописи, после чего потомки их со временем начнут думать, что Ярослав-де, не разрушал, а и вправду строил города на Роси. Этого, однако, не произошло. Не Мудрым, а Кровавым остался в памяти россичей зиждитель величественной киевской Софии хромой Ярослав, как и отец его Владимир, воспитанный в иудействе горбоносый ряженый хазарин (здесь не голословен я, книга моя представит читателю убедительные доказательства). Тот, креститель, пьянством, развратом, идолами и дымом ладана одурманивать Русь начавший, разрушил своей хазарской хитростью Голунь. Хромец, едва удержавшийся на княжестве с помощью дяди своего рабби Малкинда, правившего Новгородом под именем Константина Добрынина два года, 1032 и 1033, которые обозначены в Начальной летописи двумя фразами: «Ярослав начал ставить города на Роси» и «Мстислав Евстафий помер», с наёмною ордою печенегов, варягами, косогами и черниговской дружиной умиравшего брата своего Мстислава, который зарезал косожского князя Редедю и по их договорённости перед поединком стал властвовать над косогами. Оба осаждали Родэнь.
Взял его Ярослав в сотни раз превосходящими силами только потому, что не было у россичей никакой возможности доставлять своим собратьям провиант, и в крепости начался великий мор.
«И пал тогда Родэнь, – повествует летописец россичей, – облитый со всех сторон горящей смолой. Что было деревянным, то всё сгорело, а камни хромец в возы велел собрать, увезти от Роси и по полям разбросать не ближе, как по версте камень от камня. И не уцелело из родничан никого, помершие от мора и живые ещё, но ослабшие сильно в пожарище вместе с деревом сгорели. Росин же и Градиж за те два года успели подготовиться таким порядком, что ни хромцу, ни иным выблядкам его, сколько б рати они ни собрали, не взять уже».
Это кажется невероятным, но нечто подобное, даже, пожалуй, более героическое повторилось в нашем XX веке. То самое село Медвин, которое возникло на месте бывшей столицы Руси Голуни, в марте 1917 года создало свою республику, не желавшую признавать ни Временного правительства, ни Центральную Раду, ни белых, ни красных, ни серо-буро-малиновых. Одно-единственное село Богуславщины держало круговую оборону почти четыре года. Только в феврале 1921 года Медвинскую республику наконец одолела прославленная на полях гражданской войны 17-я кавалерийская дивизия Котовского, да и то после неумолчной артподготовки, которая продолжалась без малого полтора месяца.
Поэтому я и хочу ещё немного задержать внимание читателя на истории Богуславщины и в частности моего родного
Понятно, мы – украинцы, но чаще называем себя россичами, однако отнюдь не противопоставляя себя этим остальному своему народу и не чураясь его соловьиной мовы, ни самобытной культуры. Но в то же время слова Михайлы Ломоносова о «коломбах россов» звучат для нас не просто высоким поэтическим штилем. Мы всегда помнили и помним себя, повторю, россичами, и у нас есть все основания, чтобы гордиться этим и кровными братьями своими: гордо стойкими гуцулами, которыми нередко незаслуженно пренебрегают на Украине, новгородцами и псковичами, поморами и архангельца- ми, волгожанами и владимирцами... Несть им числа на Руси Великой.
И если лидер шумного ныне на Украине «Руха» Иван Драч, прекрасный поэт, но наивный, не в обиду будь ему сказано, политик романтически тоскует сегодня на газетных полосах о воссоздании Литовского княжества в образе независимой федерации в составе Украины, Белоруссии и Литвы под державной эгидой последней,
поскольку Украина, дескать, в центре Европы, а Литва – очень уж по-европейски пригожа госпожа, то я сомневаюсь, что мои земляки на берегах Роси разделяют его тоску, хоть ему и кажется, будто он изъявляет сокровенные чаяния украинского народа. Не знаете вы, мил-человек Иван Федотович, истории россичей, а её, как известно, заново не переделаешь – напрасно старались киевские летописцы задним числом причесать её поглаже. Якобы выделил киевский князь Рюрик Ростиславович Поросье и Каневщину в удел зятю своему Роману, а потом в 1195 году с его, Романа, согласия передарил пять тех городов свату своему Всеволоду Юрьевичу, князю владимирско-суздальскому, а тот вернул один из городов – Торчский – сыну Рюрика Ростиславу; в остальные же четыре – Корсунь, Богус- лавль, Треполь и Канев – послал своих посадников.
Странная получается картина: где Поросье, а где Владимирско-Суздальская земля, и вдруг – посадники Всеволода Большое Гнездо? В нынешней Киевской области.
Кто же из литераторов первый обратил внимание на эту странность, теперь трудно сказать, давно пошло гулять в литературе, будто Рюрик Ростиславович не подарил Всеволоду Юрьевичу, а продал ему не всё Поросье с Каневщиной, а только город Богуслав и 30 прилегающих к нему сёл. Так вроде получается более убедительно, но, если не ошибаюсь, кажется, ещё Фёдор Достоевский заметил, что истинная правда настолько бывает невероятной, что, дабы поверили в неё, к ней приходится прибавлять порой изрядно лжи.
Между тем, очевидно, сама того не подозревая, часть правды очень точно выразила русская писательница Мария Александровна Вилинская, долгое время жившая в соседнем с Богуславом селе Хохитва и ставшая известной как классик украинской литературы под именем Марко Вовчок. «О, милая Рось и твои зелёные берега, – писала она в одном из своих писем из Парижа, – как легко там дышалось! За одну веточку чебреца, выросшего над Росью, я отдала бы не знаю что».
Наши пращуры, выбиравшие место для столицы своего государства Голуни в докиевские времена, толк в этом деле понимали. Сейчас, конечно, когда Богуславщина пострадала от ядерной Чернобыльской катастрофы не меньше других районов Украины и Белоруссии, былую свою цену она надолго утратила, но если учесть, что речь идёт о XII веке, картину мы получим совсем иную. Даже на моей памяти Поросье и особенно Богуславщина, хотя изрядно и пострадали от бездумной колхозной бесхозяйственности и от войны Великой Отечественной, сохраняли ещё немало от первозданного своего облика такого, что не шло в сравнение и со знаменитой Швейцарией, осмотреть которую мне представлялась возможность весьма обстоятельно. Ну, разумеется, Швейцария есть Швейцария, не признать земного рая по-швейцарски нельзя, да уж больно он рукотворный, а матушку Природу, как ни исхитряйся, не переплюнешь. И с практической точки зрения по своим естественным ресурсам конкуренции с Богуславщиной Швейцария никак бы не выдержала. Всё, что дала Природа ей, даровала она и Богуславщине: горы, леса, то тишайшая, то бурная на перекатах река с множеством притекающих к ней речушек, лесные озёрка, родники целебные – всего не меньше, чем в Швейцарии. А вот раздольных таких угодий, пашень да сенокосных лугов с раскиданными по ним купами богатырь- лозы там не увидишь. И с садами поскуднее. Швейцария перед Богуславщиной только виноградниками может похвалиться.