Пьяная боль
Шрифт:
Это помогает.
Он останавливается. Взгляд темных глаз фокусируется на мне и уже не кажется таким злым, скорее — несчастным.
— Что еще тебе от меня нужно?! — спрашиваю я тихим голосом, уничтожая его взглядом.
— Поль… — начинает он и тянет ко мне свои окровавленные руки.
— Хуёль! — огрызаюсь я и делаю полшага назад. — Я спросила, что еще тебе от меня нужно? Папочка не помог, решил сам снизойти?
— Папочка? — хмурится он, словно не понимая, о чем речь. — Причем здесь батя?
— Какая теперь разница? —
Разворачиваюсь, чтобы уйти, но Денис ловит меня за локоть, отчего короткая шубка распахивается, являя ему округлившийся животик.
— Ты… — выпучивает он глаза и, кажется, даже трезвеет. Рот распахивается в немом вопросе, но он так и не срывается с его губ.
Одергиваю руку и запахиваю шубку, пряча самое сокровенное от его глаз.
— Не лезь в мою жизнь! — толкаю его в грудь, но он не двигается с места, продолжая ошарашенно смотреть, то мне в глаза, то на живот. — Уезжай, Денис. Уезжай!
Толкаю его снова и снова, но оказываясь не в силах сдвинуть эту скалу.
Теплые пальцы перехватывают запястья, и неожиданно нежно кладут мои ладони на его грудь.
Он дрожит. Непонятно, то ли от холода из-за того, что стоит в одной рубашке, то ли от похмелья, но я чувствую, как его тело пробивает крупной дрожью.
— Не делай этого, — произносит он затравленно и моё сердце сжимается, когда я вижу собравшиеся в его глазах слёзы. — Ты нужна мне. Ребенок…
— Мой ребенок! — перебиваю его, не желая слушать. Непролитые слезы душат, до боли сжимая горло. — У тебя был шанс, Денис. Был. Один разговор. Один чертов разговор и всё могло бы сложиться иначе! Но ты решил, что слишком крут для этого. А теперь проваливай.
Каждое слово заставляет его всё сильнее сжимать челюсти.
Взгляд темных глаз из-под насупленных бровей разверзает дыру в моей груди. Мне тяжело дышать, тяжело смотреть на него и выдерживать его взгляд, полный боли.
— Уезжай, — шепчу я, проглатывая ком непролитых слез.
Высвобождаю руки из его захвата и подхожу к Косте, переплетаю наши пальцы и веду его в загс.
Всё еще веря в то, что поступаю верно.
Глава 39
Быстрыми шагами, словно боясь передумать, вхожу в здание загса.
Костя не сопротивляется, ничего не говорит, а просто молча следует за мной, удерживая за руку.
Из торжественного зала навстречу нам выходит счастливая парочка в сопровождении не менее счастливых гостей. Их лица светятся, глаза горят, а взгляды полные нежности не покидают друг друга.
Именно так и должны выглядеть молодожены. Никто не выглядит несчастным. Никто не тащит себя за волосы к штампу. Никто не оглядывается на груз прошлого, который настойчиво влачится за ними.
Они просто наслаждаются моментом. Радуются тому, что обрели друг друга, возможно, на всю жизнь.
Что же делаю я? Вру. Прежде всего — себе.
Обманываю саму себя и окружающих,
Ведь всё совсем не так…
Я делаю это назло.
Думала, что назло Денису, его отцу, его желанию… Но на деле оказалось, что я делаю эти шаги к стойке регистрации назло себе. Сама себя загоняю в капкан, который через несколько минут сомкнется на моем горле, врезаясь острыми зубьями в кожу.
Я душу сама себя, придумывая идеальную жизнь с человеком, к которому не чувствую ровным счетом ничего. Да, он красив, хорош, богат и, наверное, испытывает ко мне не фальшивые эмоции, но при взгляде на него я чувствую пустоту.
Абсолютно ничего.
Это подобно просмотру рекламных афиш по пути на автобусную остановку: ярко, привлекательно, но нафиг не надо.
Мыслями я снова и снова возвращаюсь к тому идиоту, что разгромил клумбу близ загса так же, как несколько месяцев назад разгромил моё сердце.
И ненавижу.
Ненавижу себя за слабоволие и внезапное отсутствие хоть какой-то женской гордости, даже после всего, что он мне наговорил.
Мне бы собрать себя в кулак, как я делала всегда, когда жила с мамой, находясь в постоянной непримиримой борьбе с её пьянками и теми спутниками, что она за собой влекла.
Но я не могу.
Я разбита и разбросана на миллионы мелких частиц, что собрать воедино невозможно. Паззл уже не сложится, как его не лепи.
Любовь сделала меня слабой, ничтожной перед жизненным выбором. Заставила плыть по течению, хоть я и думаю, что делаю это вопреки чему-то.
Вопреки чему я выхожу сейчас замуж? Вопреки своим же устоям?
Вопреки здравому смыслу? Этот вариант больше похож на правду.
Женщина за стойкой регистрации начинает свою торжественную речь, смысл которой я не улавливаю, утопая в сомнениях.
Бросаю беглый взгляд за плечо и встречаюсь взглядом с мамиными глазами, в которых виден только один вопрос: ты уверена?
— …прошу ответить вас, жених, — выводит меня из ступора обращение к Косте.
— Да, — отвечает тот, не задумавшись ни на секунду и искренно мне улыбается.
— Прошу ответить вас, невеста, — обращается ко мне женщина и шире натягивает профессиональную улыбку.
Повисает звенящая тишина. Снова бросаю взгляд на маму, которая бегло смотрит на дверь, ведущую из этого зала.
— Невеста? — чуть нервно спрашивает регистратор.
Отступаю. Полшага назад. Еще полшага.
— Прости, — произношу одними губами растерянному Косте и направляюсь к выходу из зала.
Сопровождаемая осуждающим шепотом гостей и даже оркестра, выхожу прочь. Букет невесты потерян на одной из ступенек, но мне уже плевать на все свадебные атрибуты.