Пять баксов для доктора Брауна. Книга 5
Шрифт:
Фриде вызвал прислугу и потребовал чаю.
Саммерс с сожалением смотрел, как растворяются в красной жидкости три куска сахара. Вчера два таких же составили его обед.
— И что? — поинтересовался он. — Вы не сможете дать нам четыре черных машины?
— Четыре машины на растерзание, — уточнил Фриде.
— Оно того стоит. Собственно, я не понимаю. Страховое общество, контракт с которым — обязательное условие ралли, вас не утешит? Нет?
Представитель «Форд Мотор» тяжело задумался. Он смотрел в окно.
— Саммерс, вам не кажется, что Мордвинов нанял шпиков?
— Это
— Как это «что»! Они наверняка знают, что вы получили телеграмму и тут же поехали ко мне!
— Ерунда, отобьюсь.
— Вы-то отобьетесь. Но только вы уедете обратно в Соединенные Штаты, а мне придется эту кашу расхлебывать!
— Расхлебывать ничего не придется. Мы с компаньоном возьмем все на себя.
— Вообразите, как будет подозрительно, если в день гонок объявятся целых четыре участника на новеньких «Моделях-Т»!
Коммерсант пожал плечами.
— Закономерный результат рекламной кампании.
— Да, но пожертвовать четыре новых автомобиля на эту вашу аферу! — мистер Фриде обнял ладонями свою седую голову. — Вы не находите, что это слишком?
— Я нахожу слишком проиграть пари.
Представитель компании Форда посмотрел на молодого человека.
— Пишите расписку.
— О чем?
— О том, что покупаете у меня четыре автомобиля в рассрочку на свое имя.
— Не буду.
— Тогда все летит к чертям.
— Кто в этом виноват?
— Да, но что мне делать?!
— Откуда я знаю, что вам делать? — взорвался Джейк. — Это вы начали дело — и струсили! На «Форд Мотор» не может быть такой проблемы — «четыре машины», там говорят о партиях. Возьмите свои таксомоторы и покрасьте их, черт подери!
План Джейка в действии
Первого февраля вернулся утренним поездом Маллоу. А восьмого на двенадцатой версте Петербургского шоссе, где планировался завтрашний старт, собралась, кажется, половина города. В сером, туманном небе уже парил невероятный, гигантский, как четырнадцатиэтажный небоскреб, аэростат с надписью «Фордъ» по правому и левому борту. Чудовищный по размерам, он вдобавок рвался и дергался от ветра. Под аэростатом висел казавшийся игрушечным автомобиль — «Форд-Т».
Вскоре прибыли автомобилисты. Автомобилисты издавали ахи, охи и восклицания.
— Бред сумасшедшего, — сказал с усмешкой Мордвинов. — Вы и теперь будете утверждать, что не имеете к этому отношения?
Маллоу перевел эти слова так, будто не имел отношения к происходящему.
— Не буду, — охотно согласился Д.Э., все еще стоя с задранной головой — не ждал, что его идея примет такие грандиозные формы. — Там, по маршруту, еще два, мы будем их спускать по мере нашего продвижения. Неплохо, правда?
— Чисто американское отсутствие вкуса.
Маллоу перевел. Д.Э. Саммерс выслушал его слова и улыбнулся.
— Ох, граф, как я вам сочувствую, — он
Маллоу потянул трос. Махина в небе пошевелилась. Выглядело это, словно на Петербург собирались совершить нашествие жители Марса или Венеры. Маллоу потянул с силой. К нему на помощь бросились автомобилисты.
— Переведи ему это: «Сейчас вы скажете, что автомобили под аэростатом настоящие?»
За спиной американцев послышался сдавленный смех. Саммерс продолжал смотреть в небо.
— Я скажу, что вы мерзавец, — голос Мордвинова звенел. — Не трудитесь.
И граф повернулся, чтобы уйти.
— Нет уж, не уходите, — Джейк тоже взялся за трос, — теперь уже я настаиваю! Нам их спускать, мы должны потренироваться.
— Позвольте, господа! — пропыхтел Маллоу.
Это не было легким делом. Общий гам, ветер и завязанные уши кепи мешали услышать, что говорит Джейк. Долгорукая кричала: «Но мистер Саммерс, ваша травма!». Рыцарь без стыда и совести со смехом ей что-то отвечал, а сам, между прочим, сделался так же зелен, как в то утро, когда Маллоу, вернувшийся из Риги, вошел в номер гостиницы «Бостон» и застал компаньона двигающим комод: Джейк уронил монету. Когда ее достали, выяснилось, что это рубль. Один рубль. Никаких других денег у двоих джентльменов не было, и Маллоу немедленно отправившийся к Фриде, и едва из шкуры не вывернулся, выпрашивая у представителя «Форд-Мотор», заявившего, что более не даст ни копейки, «в последний раз двадцать пять». Ему, вероятно, не удалось бы даже и этого, но М.Р. уж очень искренне внимал воплям Фриде. Он тоже не понимал теперь, как позволил втянуть себя в эту авантюру, тоже считал ее бредом своего сумасшедшего компаньона, но сумел убедить российского представителя, что именно в существующих обстоятельствах имеется только один выход: выиграть ралли.
Короче говоря, спуск аэростата занял не меньше часа. Но, наконец, серый и мокрый, подобный фантастической летающей сардельке, он оказался на снегу, подпрыгивая, заставляя шарахаться собравшуюся толпу и издавая запах резины. «Модель-Т», достаточно похожий на тот, что стоял неподалеку, влекся за аэростатом. Стропы путались под его колесами, ни одно из которых не крутилось.
— Вот, убедитесь, — Д.Э. Саммерс со звоном похлопал по борту автомобиля, — надувная модель в натуральную величину. Ну что, ваше сиятельство, хотите совершить небольшую поездку, посмотреть на остальные?
«Дорога до Gatchina, — думал он про себя, — заняла бы слишком много времени. Теперь я выгляжу и вовсе свински. Судя по вашей каменной роже, граф, сейчас вы должны подумать о том, чтобы послать кого-нибудь туда. Или настоять на публичной проверке, чего лично я не стал бы делать на вашем месте — будут смеяться. С другой стороны, выглядеть шпионом тоже не ахти, как красиво. Особенно, если до того уже попал в комичное положение. Отлично. Courage!»
— Мне нравится ваше предложение, — ответил ему Мордвинов. — Павел Николаевич, я настаиваю на публичной проверке. Мы ведь можем послать кого-нибудь, чтобы убедиться в том, что здесь нет обмана?