Пять баксов для доктора Брауна. Книга 6
Шрифт:
Ей ничего не ответили. Не поворачиваясь, кое-как, Саммерс привел в порядок штаны и остался лежать.
Вновь послышалась музыка. Доктор Бэнкс постояла, глядя на вздымающуюся спину коммерсанта, ровным тоном пожелала ему всего хорошего и вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
Глава четвертая, в которой мисс Дэрроу знакомят с последними достижениями психиатрии
Маллоу сидел в своем любимом кресле у камина. В руках у него
— Не вздумайте заходить, — предупредила доктор Бэнкс, усаживаясь.
— Какой там «заходить», — возмутился Дюк. — Пусть в себя придет. Я что, похож на идиота?
— А я даже думать боюсь, на кого похожа теперь, — призналась она.
— На гения, мисс Бэнкс, на гения.
— Или на сумасшедшую. Впрочем, вы, полагаю, слышали обо мне подобные отзывы.
— Ну, что за чепуха. Дуракам ведь надо же о чем — то трепать языками. Им ведь так скучно. Но как вы чертовски изобретательны!
— Знаете, — доктор бросила взгляд на свое отражение в серебряном кувшине, — а ведь я боялась, что вы меня остановите.
— Остановлю?! — возмутился Дюк. — Да я расцеловать вас готов!
И он налил ей кофе.
Кофе остыл, но доктор любила холодный кофе. Она взяла чашку и выпила залпом.
— Сообщите мне, пожалуйста, потом новости, — сказала она, поднимаясь. — Мне необходимо знать.
Маллоу расхохотался.
— Мисс Бэнкс, я вас не узнаю! Потратили весь запас храбрости на моего компаньона, что ли?
Она села обратно.
— Об этом не может быть речи. Я всего лишь подумала, что оставаться здесь будет неловко.
— Будет очень неловко, мисс Бэнкс, да только не вам. Рано или поздно ему придется вылезти, и как он будет смотреть нам, и особенно вам в глаза — его собственная проблема. Вы героиня, доктор.
Чашка доктора опустела во второй раз.
— Что же вы так хлещете кофе, — пробормотал Маллоу. — Сами же говорили, вредно пить такой крепкий.
— В качестве тонизирующего. Мистер Маллоу, перестаньте смеяться, я и так еле держу себя в руках!
Маллоу взъерошил кудри. Провел ладонями по лицу, как если бы вытирал его полотенцем. Хрюкнул.
— Простите, доктор, истерика.
— Я, между прочим, трусила.
— Кто, вы?
— Да. Налейте мне, пожалуйста, еще, если можно. У вас превосходный кофе.
— Ява, — Дюк с готовностью выполнил ее просьбу. — Настоящий, из Пуэрто-Рико.
— Собираетесь куда-то? — поинтересовался он.
Доктор Бэнкс покачала головой и добавила:
— Честно говоря, думала, что он меня просто-напросто убьет.
— И тем самым распишется в собственном окончательном ничтожестве? — Маллоу усмехнулся. — Собственно, теперь или победа за
— Ну, почему, он хамил, — не скрыла доктор. — Получил за это добавку.
Оба машинально повернулись: кто-то открывал дверь.
— Мистер Маллоу, — в библиотеку заглянула экономка, — накрывать ланч?
— Конечно, дорогая мисс Дэрроу, — широко улыбнулся М.Р., — конечно, накрывайте! Мы будем есть здесь.
Экономка помолчала, оглядела стол, на котором стояла полная пепельница, и с укором покачала головой. Впрочем, сделала она это робко. Движения ее, то, как она выглянула из-за двери, и сам голос, звучавший гораздо тише обычного, и интонации этого голоса, — все говорило о том, что мисс Дэрроу постоянно находится в страхе. Да, старая любительница детективов боялась. Глаза ее за стеклами очков были красными, под ними набрякли мешки, суровое, мужеподобное лицо потемнело и осунулось, полные, сделавшиеся от старости похожими на копченые венские колбаски пальцы судорожно цеплялись за дверь.
— А… мистер Саммерс? — так же робко спросила она. — Он опять… у себя? Может быть, принести ему ланч в комнату?
— А мистер Саммерс, — сказал Маллоу таким тоном, что экономка втянула голову в плечи, — волен объявлять голодовку. Ну, или составить нам компанию. Это его собственное дело. Но я хочу сказать вам, мисс Дэрроу, что если вы опять сделаете по-своему и потащитесь его уговаривать…
— Мистер Саммерс принял лекарство, — перебила доктор Бэнкс. — Первое время он может вести себя странно. Не обращайте внимания.
Экономка полезла за платком и так долго сморкалась, что придала своему крупному носу сходство с переспелой сливой.
— Доктор, что с ним будет?
— Зависит от него самого, — голос доктора звучал хладнокровно. — Лекарство будет действовать какое-то время, но если он сам не захочет излечиться, медицина бессильна.
— А если вы опять поставите в холле вазу с конфетами, я буду уничтожать их, — прибавил Маллоу. — Ликвидировать. Каждый раз.
У экономки затряслись губы.
— Но… но… ведь он же ничего не ест, бедный!
Маллоу встал.
— Мисс Дэрроу, — позвал он вполголоса, — мисс Дэрроу, подойдите сюда.
И когда экономка приблизилась, обнял ее за плечи и, глядя в испуганные глаза, произнес: — Милая мисс Дэрроу, если вы будете его жалеть — испортите все лечение. Мне сейчас доктор как раз говорила: никакого сочувствия.
— Именно так, — подтвердила доктор Бэнкс. — Никакого сочувствия. Более того, я как врач настоятельно рекомендую вам пойти и потребовать от него убрать тот беспорядок, который он устроил у себя. И чем быстрее он это сделает, тем для него лучше.