Пять дней и утро следующего
Шрифт:
Денисов посмотрел на часы: до закрытия метро оставалось совсем мало.
— Не установлены пассажиры, у которых Компания брала гитару. Мало еще знаем о юристе Верховском. Кроме того, не допрошена вторая проводница.
— С проводницей проще… — У Бахметьева была привычка не торопиться. — С Верховским тоже. А что насчет гитары?
Денисов затруднился это объяснить.
— Ты имеешь в виду, что с гитарой ездят люди бывалые и Горяинов мог прибиться к незнакомым людям?
— Мы договорились
— Сегодня, — поправил Бахметьев. — Уже сегодня. После инструктора Коношевского ты заедешь к Верховскому. Я намеренно отложил его допрос, пока мы не соберем больше сведений. После юрисконсульта отправляйся к проводнице. Это в одном районе…
Большая стрелка часов приближалась к двенадцати.
Немолодая, в накинутом на плечи пальто женщина, стоявшая на контроле, приблизилась к эскалатору, выразительно посмотрела на часы, потом на Денисова.
— Завтра у нас трудный день, — как с равным поделился Бахметьев. — Допрос Горяинова-старшего… Я не задерживаю тебя?
Денисов не мог предать его доверие.
— Нет.
— Я многое жду от этого допроса. Такие дела, — Бахметьев вздохнул. — Вопросы есть?
Денисов поинтересовался:
— В Видновскую больницу никто не обращался?
— По поводу Розы? Пока нет. Засада на месте.
— А в Крестах? Парнишка, с которым Анкудинова ушла после кино.
— Сергей Солдатенков? — Бахметьев с секунду припоминал. — Уехал с родителями в Пензу. У него дедушка умер… — Он неожиданно спохватился. — Время-то уже! Ты как доберешься?
— Автобусом…
В автобусе Денисов сразу заснул. Ему приснилось, что он приехал домой раньше обычного, никого еще нет и он, не раздеваясь, присел на диван и спит.
Спит как обычно — особым образом: спит и знает обо всем, что происходит в квартире, видит всех и разговаривает. Приходит с работы жена, приводит из детского сада Наташу.
«Появилось, красно солнышко!»
«Появилось», — отвечает он с закрытыми глазами.
На кухне включают свет. Наташка шалит, забирается к нему на колени, дергает за волосы. Он играет с ней и… спит. Эрдель впрыгивает на диван, начинает лизать лицо. Лина смеется.
«Разбуди меня пораньше, Лин, — оказывается, он и во сне не забывает об инструкторе Коношевском, который укажет владельцев гитары. — Это очень важно…»
Автобус шел без остановок, не зажигая света в салоне. Однако в нужный момент какая-то сила подняла Денисова с сиденья и толкнула к дверям.
Денисов и Колыхалова встретили Коношевского во дворе интерната. В тренировочном костюме, берете и тапочках, инструктор занимался утренней гимнастикой. Жена его — в таком же костюме и тапочках — неторопливой трусцой бежала по кругу спортивной площадки.
— Привет! — окликнул их Коношевский,
Шел седьмой час, школьники на площадке еще не появлялись. В дальнем углу, у мусоросборников гуляли с собаками. Утро было серым, промозглым, совпадало с настроением.
Денисов достал из куртки привезенный накануне список нитимфовцев, получавших путевки в поезд здоровья. Он помахал списком, крикнул:
— Требуется ваша помощь!
— Срочно? — спросил инструктор.
— Как говорят: нужно было еще вчера!
— Кто вас интересует? — Инструктор подошел.
— Пассажир, у которого в поезде была гитара.
— Алик?
— Фамилию его знаете?
— Его нет в списке, — развел руками инструктор. — Он не из НИТИМФа.
— Кто же он? — вздохнул Денисов.
Подошедшая Коношевская засмеялась.
— Шикарный мальчик!
Они отошли в сторону, к дереву с отрубленной верхушкой и сучьями, каждая ветка его кончалась утолщением, похожим на бородавку, из которой, как волоски, тянулось несколько новых побегов.
— Ехали они вдвоем, — продолжила Коношевская. — На Алике был ярко-красный свитер. Парень выделялся. Его приятель Игорь был в спортивной куртке, очень светлой, с «молнией», с замочками.
— Что вы можете еще сказать о них? — спросила капитан Колыхалова.
— Спортивные, сильные. Футболисты или хоккеисты. Девочки к ним так и льнули…
— Как они вели себя?
Коношевская пожала плечами.
— Замкнуто, высокомерно. Парням они определенно не нравились.
— Не нравились? — ККК не выдала досады. — Как они вели себя с Димой Горяиновым?
— Я бы сказала, со взаимной неприязнью.
— Значит, Дима не мог уйти с ними?
— Алик и Игорь ушли вдвоем.
— Драки не было? — спросила еще Кира.
— С такими драться рискованно… — ответила Коношевская.
— Боксеры они! — вспомнил инструктор. — Кто же меня за них просил? Кажется, в городском совете по туризму!
— Они еще подходили к тебе в поезде, благодарили. — Коношевская подумала. — По-моему, оставили телефон… На журнале «Нева» у меня записан какой-то номер. Сейчас принесу. — Она пошла к дому.
Инструктор задумчиво смотрел вслед жене, которая удалялась пружинистым шагом.
— Нам? Телефон? Не помню…
— Вы видели этих боксеров в тамбуре? — спросил у него Денисов.
— Нет.
— А вам не показалось, что между компаниями может произойти драка?
Коношевский поправил берет, приосанился.
— Я бы не допустил.
Коношевская вернулась с журналом «Нева», подала Денисову. Денисов переписал семизначный номер с обложки «Невы». Восьмерка в конце показалась ему переправленной из девятки, подумав, он записал оба варианта.