Пять дней сплошного цирка
Шрифт:
Надо мной возникла тень, и к груди протянулась мужская рука. Я подняла глаза и увидела невысокого красавца лет тридцати, в футболке, обтянувшей загорелое тело, в джинсах на чуть кривоватых ногах.
Просунув руку под мою спину, парень попытался меня приподнять, но я заверещала, спугнув котенка.
– Мне больно! Нога! – Парень ослабил руку, и я опять плюхнулась на спину. – Мне сначала ногу нужно откопать. Помогите, пожалуйста.
Молодой мужчина сел рядом со мной и начал руками отгребать песок от ноги. Рыжий стервец увидел новую игру и начал наскакивать на моего спасителя.
– Твой? – cпросил
– Мой. Кошка пять штук родила, – я говорила, стараясь выглядеть наивной дурой. У меня это всегда замечательно получается. Особенно в это верят мужчины. – Сейчас на рынке одного продала, а другого просили сюда принести, только я номер дома забыла.
К нам подбежал прораб.
– Помощь нужна, Сигизмунд Семенович?
– Да иди уже, – отмахнулся парень.
Парень, хотя был абсолютно не в моем вкусе – ниже среднего роста, с чуть кривоватыми ногами, с короткой стрижкой черных волос, мне нравился. Только вот имечко у него… занятное. Чем именно занятное? Сейчас объясню. Когда-то, в другой жизни, я положила под подушку записочки с мужскими именами. Так часто гадают. Говорят: «Сплю на новом месте, приснись жених невесте», и утром на первой вынутой бумажке должно оказаться имя твоего суженого. У меня в записке было написано «Сигизмунд».
Теперь я смотрела на парня с особым вниманием. Симпатичный, небедный, дом роскошный, хорошо одет и вежливый. Это же мечта!
Он копнул еще несколько раз, и неожиданно его рука провалилась вниз, царапнув меня часами по ноге.
– Эй, прораб! Вернись-ка!
Прораб на мгновение замер с поднятой ногой, развернулся.
– Слушаю вас, Сигизмунд Семенович.
– Что это за яма у меня перед забором? – Он чуть нахмурился, и прораб тут же вернулся.
– Посмотреть надо, Сигизмунд Семенович. Вынаем девушку и глядим.
Мужчины подхватили меня под мышки, легко подняли и выдернули из кучи песка, как морковку из мягкой грядки.
Я первым делом оглядела коленку, которая оказалась неповрежденной, отряхнула круг колбасы, подобрала шляпу и котенка.
Прораб наклонился и буквально носом копал песок. Просунул в яму руку, пощупал почву.
– Видимо, здесь труба когда-то была. Песок сверху насыпали, верхний слой просел и обвалился.
Глядя на ссыпающийся в яму песок, Сигизмунд, в сокращенном варианте Сига, уточнил:
– То есть если бы я попал точно в это место, то мог бы сломать ногу?
– Ага, – весело подтвердил прораб. – Да еще бы навернулся вперед челюстью с риском потерять зубы.
«Хозяин» одарил прораба таким взглядом, что у того с лица сползла улыбка, как у кота из мультфильма про «Тома и Джерри».
Через пять минут я сидела на кухне загородного дома, пила кофе с коньяком. Сигизмунд сидел напротив, пил коньяк с кофе. Колбасу убрали в холодильник. Котенок фыркал у блюдца с молоком. Пить он его не пил, но залезал в блюдце всеми лапами, после чего разбрызгивал молоко вокруг себя.
Сига отхлебнул кофе и устало посмотрел на меня.
– За последние несколько месяцев ты у меня первое приятное происшествие. Уверен – в ту яму должен был попасть я.
Он нагнулся, подхватил котенка и поставил его на стол. Рыжая зараза тут же начала обследовать тарелки, фыркая
Чмокнув котенка в макушку, Сига посмотрел на меня.
– Сначала мне предложили продать обувную фабрику. Я отказался. Мне стали угрожать. – Котенок залез в серебряную икорницу и чихнул, попробовав икру. Сига засмеялся и тут же посерьезнел. – Станок на ровном месте сломался, в него песка насыпали. Банк обязал выплатить кредит, хотя у меня отсрочка платежа еще два месяца.
Сигизмунд замолчал, глядя в чашку, прикрыл глаза. Я осторожно дотронулась до его руки. Прикосновение неожиданно отозвалось в моих пальцах горячей молнией. Я отдернула руку. Сига открыл глаза.
– Ты чего сейчас сделала? – он встряхнул рукой, как от ожога.
– Просто до руки дотронулась, извините. А можно я ноги помою? А то кожа на ноге поцарапана, грязь попадает, все загноится.
– Да, конечно. Я провожу.
Что мне в этом парне нравилось – воспитание. За полчаса знакомства он не произнес ни одного грубого слова, тот же прораб успел выдать за пять минут общения пятьдесят матерных выражений.
В ванной я проторчала десять минут. Вернувшись, поняла, что для хозяина дома прошло гораздо больше времени.
На кухне, в блюде с хлебом, спал котенок. На него в упор смотрел Сигизмунд совсем нетрезвым взглядом. Внимание Сиги переключилось на меня.
– Уже уходишь?
– Кофе только допью. А что вы про несчастья говорили? Мне интересно.
– Интересно? Тогда садись, слушай. И перестань мне выкать, не люблю я дома этого… – Он закурил, откинулся на спинку стула. – Позавчера заместителя моего грохнули, охранника ранили. Деньги пропали… Петечка, заместитель мой, сложный был человек. Как работник – находка, трудоголик, как и все мы, но… говно… хотя о мертвых или ничего, или хорошо, но это на поминках. То есть обложили меня со всех сторон. И что поразительно! – Из рук Сиги на пол упала дымящаяся сигарета. Я ее подняла и затушила в пепельнице. – Правильно, не надо котенка табаком травить. Так вот… Убийство вешают на Серегу из Москвы. Он у нас не первый год товар закупает. Нормальный мужик… как мне казалось.
Я, конечно, всех своих ребят на ноги поднял, с Иваном, тоже деловым человеком, связался, ищем. Только не верю я, что это Серега, не верю… И в ту яму, что ты сегодня угодила, я должен был попасть. Может, с этого момента что-то к лучшему изменится?
Я практически не слышала, о чем говорил Сига. Было приятно сидеть рядом с ним и не заканчивать разговор.
В кухню зашел огромный парень. Когда прораб и Сига выдергивали меня из кучи песка, он стоял в сторонке, наблюдал. Теперь вот решил вмешаться.
– Сигизмунд, ты как себя чувствуешь?
– Я? – Сига потянулся поцеловать котенка и ткнулся лицом в стол. Поднял голову. – Я чувствую себя совершенно пьяным.
– А эта не мешает?
Охранник кивнул на меня. Сига отрицательно покачал головой.
– Не-а. Она меня спасла. Она мне карму изменила.
– Ах, карму. Тогда, конечно. – Парень подошел к Сиге, протянул телефон. – Тебя.
Протягивая руку за телефоном, Сига внимательно посмотрел на помощника. По взгляду понял, что разговор серьезный. После первого «Алло» лицо его протрезвело. Он вышел из кухни, слушая телефонную трубку.