Пять дней сплошного цирка

Туровская Марина

Коля замер и сморщился. На его грудь потек тонкий ручеек крови.

– Медленно вставай. – Юрий Павлович заглядывал Войнову в глаза, моля о точном соблюдении приказаний. – Ничем, кроме ног, не шевели, голову держи как держал.

Запиликал телефон. Эксперт достал трубку.

– Колян!

Войнов дернулся. Юрий Павлович сунул ему под нос кулак.

– Это не тебе, мудила,

не шевелись… Колька! Слушай, ранения осколочные нетипичные и нестандартные. Пинцетом будешь работать… Такого ты не видел. Лупу возьми… Сам ты залупа, операционную готовь… Секретность высшая… Я вывожу твоего тезку.

Подталкивая Войнова в спину, Юрий Павлович вывел бойца со склада в коридор. Медики смотрели на них, ничего пока не понимая.

– Не прикасайтесь до него до самой операционной, обрежетесь. Войнов, помни, двигать только ногами, и терпи, парень.

Андрею все тяжелее было дышать в защитном костюме. Видимо, стеклянная пыль попала в воздуховоды респиратора. Но он знал, что полковник вспомнит о нем… и ждал.

Юрий Павлович вернулся через пять минут.

– Теперь с тобой. – Он принес из-за стеллажей картонную коробку. – Терпи, салага, это тебе не у компьютера сутками сидеть, это спецотдел. Видишь, на что напоролись? Или звездочку получишь, или инвалидность. Занемел?

Андрей сидел не двигаясь с момента, когда тарелка стала взрывной пылью.

Юрий Павлович рвал коробку на куски. Он опять стряхивал с рук невидимые осколки, только теперь во все стороны брызгали мелкие капли крови.

– Ты, Андрюха, как думаешь, дадут нам премию за риск? Я думаю – дадут. Не поворачивайся только, очень тебя прошу. Я же не виноват, что сообразил быстрее других. Я же привык анализировать нестандартные ситуации… Не двигайся, медленно вставай.

– Вставать? – Андрей боялся, что затекшие ноги не послушаются и подведут, не слушаясь приказа.

Андрей обошелся малой кровью. Порезы были поверхностными, хотя как только к осколкам прикасался пинцет, они уходили внутрь плоти, и приходилось рассекать мышцу шире, чтобы достать прозрачный и смертельный крохотный объект.

Андрею и Юрию Павловичу поручили дальнейшее расследование. Делу дали высокую степень секретности и широкие полномочия.

Коле Войнову досталось по полной программе. Замучившись, врач решил действовать кардинально. У Войнова срезали кожу, пораженную искрящимися осколками. Анестезия была такой же, как при пластических операциях, то есть местная, а область операции гораздо шире. Войнов терпел.

Через две недели шрамы затянулись, и нарос тонкий кожный покров. Военный хирург понимающе мычал, осматривал свою работу. Коля боялся просить зеркало.

– Ну что, Войнов?

С тебя большие деньги причитаются. За особую пластическую операцию. Глянь.

Хирург щелкнул пальцами, и медсестра подала Коле большое зеркало. Выглядел Войнов лет на семь моложе своего возраста.

– Тебя повышение по службе ждет. – Хирург забрал зеркало. – Юрий Павлович хочет тебя в свой отдел взять. Пойдешь?

Коля Войнов отложил на кровать зеркало. Пальцы были забинтованы, мясо на них нарастало медленно. Хотелось, очень хотелось послать всех куда подальше. Но он не мог забыть, как полковник отослал его ребят в коридор, когда почувствовал опасность.

– Я с полковником… Куда угодно.

День третий

Глава 1

Опять утро

Корябая тонкими коготками простынь, на мою кровать упорно лез рыжий котенок. Я, просыпаясь, удивилась, что только один. Открыв глаза, увидела других двух. Они разгуливали по лежащему на полу Сергею. Сергей обреченно смотрел на них, на стены бытовки, на меня.

– Я так надеялся.

– Как видишь, это был не сон. Чего это тебя только на третий день пробило?

– Наверное, потому, что я сегодня впервые абсолютно трезвый. Месяца за три.

Я села в кровати, наклонилась к Сергею.

– Выглядишь ужасно. Не мое дело, но с выпивкой тебе в ближайшие дни лучше не перебарщивать. Кто первый встает?

– Я. – Сергей кряхтя встал с тонкого матраса. – Все тело ломит с непривычки. А помягче у тебя ничего нет?

– У меня – есть. А у тебя есть альтернатива – казенные нары. Иди, Серега, выгружай рыбу и мясо из морозильника, растрясай жирок, а мне надо привести себя в божеский вид.

– Это разве возможно?

Сергей потянулся, зевая. Я швырнула в него тапкой, но не попала.

Моясь в душе, я слышала нетерпеливый галдеж пеликанов, тявканье собачек, рычание Матильды и успокаивающий голос Сергея.

– Сейчас, мои спиногрызы, потерпите. Пусик, мальчик мой, убери лапу, мешаешь.

Я оглянулась. «Мальчик» Пусик лежал у ног Сергея, грыз замороженную кость и преданно смотрел на друга. Сергей крошил брикет замороженной рыбы, в котле булькало мясное варево.

Проходящая мимо Ольга-кордебалет на секунду остановилась погладить пса, но тот зарычал, охраняя кость. Ольга не расстроилась, окатила Сергея оценивающим взглядом и пошла дальше, репетировать.

Сергей отбросил рыбину в коробку, вытер прошибший его пот. Пес смотрел на него, не понимая.

– Не смотри на меня так, я сам не понимаю, что в ней этакого. Но очень… хочется.

Матильда, недовольная моим отсутствием, трясла прутья клетки. В стороне бестолковые пеликаны махали красивыми белыми крыльями, гоготали полуметровыми клювами.

В прозрачную стенку душа постучался Костя.

– Настька! Вылезай, тебе пора на разведку.

– Две минуты!

Сергей скреб клетки пеликанов, те шипели на него и норовили ущипнуть.