Пять из шести
Шрифт:
– Так какой сейчас в России государственный строй?
Светлана, уходя от ответа, перевела стрелки на меня:
– Пусть он ответит. Я год дома не была, а за год в России все могло произойти.
– Ничего там не произошло, – возразил я. – Как была вертикальная демократия, так и осталась.
– А это что еще за зверь? – удивился Михаил.
– Зверь – медведь, остальное поймешь, когда окажешься дома.
Утром Михаил торопил нас с завтраком.
– Доедайте скоренько, пилот уже прогревает двигатель.
В самолете мы со Светой уселись на лавки, а Михаил заглянул в кабину пилота.
– Можно взлетать! – провозгласил он.
Тут голос нашего проводник осекся, и он медленно
– Отлично! Только сначала мы вас свяжем.
Из хвостового отсека выступили еще две фигуры с автоматами. Мы были в ловушке.
– Кто вы и чего от нас хотите? – стараясь сохранять хладнокровие, спросил Михаил.
– Можете звать нас "ангелы жизни", – оскалился бандит. – Если у вас, конечно, есть деньги чтобы заплатить за жизнь.
– У меня денег нет, – сразу ответил Михаил, – я всего лишь проводник.
– Тогда, ты нам не нужен, можешь идти.
Михаил многозначительно посмотрел на нас и направился к двери. Не знаю, что он задумал, – вряд ли просто спасал свою шкуру – но задумал он неправильно. Едва оказавшись в проеме входного люка, Михаил получил пулю в затылок и рухнул за борт.
– Вот видите, – обратился к нам бандит, пряча пистолет в кобуру, – для тех, у кого денег нет, мы – ангелы смерти.
Шел девятый день нашего странного плена. Я сидел на камне, вросшем в землю недалеко от края уступа. На дне пропасти виднелись кроны деревьев, наверное, таких же, как и здесь. Выше, насколько хватало глаз, были только горы, покрытые вечнозеленым ковром. Неподалеку от согретого моим теплом камня небольшой ручей, протекающий по лагерю, срывался вниз шелестящим водопадом. Можно было сказать и шумящим, но я специально выбрал слово "шелестящий", поелику истинный шум, создаваемый тоннами ухающей вниз воды, закрепился в ушах до скончания дней. Как-то я подошел к самому краю водопадика, заглянул вниз и чуть не сорвался: не от головокружения – от слов, неожиданно прозвучавших за спиной:
– Хотите полетать, товарищ?
Я отпрянул от пропасти, развернулся и свирепо уставился на так не вовремя окликнувшего меня камуфляжника с внешностью школьного учителя и пистолетом в кобуре, притороченной на ремне почти над гульфиком. В ответ на мою свирепость камуфляжник приветливо улыбнулся и произнес:
– Передумали? И правильно: поживите еще. – Развернулся и направился в лагерь.
Звали вооруженного учителя Макар. Так он попросил его называть при первом знакомстве.
Макар по жизни был парнем улыбчивым. Он и убивал, наверное, с улыбкой. Где и когда он учился в России, Макар не рассказал. Он вообще мало чего поведал о себе. После возвращения с учебы и до ухода в горы работал учителем. Теперь правая рука товарища Гевары.
– Наш командир взял партийную кличку в честь прославленного революционера, – пояснил Макар.
Первое знакомство с Макаром состоялось в тот день, когда угнанный бандитами борт, проболтавшись в воздухе гораздо дольше, чем ему должно было хватить топлива, соприкоснулся-таки шасси с твердой поверхностью. Насчет топлива мне, конечно, показалось – чего только не покажется, когда у тебя повязка на глазах. Я бы может и перекрестился, чтобы отогнать наваждение, но как это сделать со связанными за спиной руками? Для какой надобности нам не только связали руки, но и завязали глаза, не знаю. Думаю, у наших похитителей с головой не все в порядке. От греха, мы со Светой всю дорогу просидели молча, ограничив общение соприкосновением плеч. После приземления нас буквально выволокли из самолета и заставили ножками топать в неизвестном направлении, поддерживая при каждом спотыкании. Последний раз я споткнулся о порог какого-то помещения, где нам открыли глаза и оставили, заперев снаружи. Я тут же
– А ты знаешь, что наша тюрьма рассчитана на четверых? – спросил я у Светланы, сам в это время разглядывая через окно спину часового.
– С чего ты решил?
В голосе моей спутницы не было и тени интереса. Ответила, скорее, на автомате, не слишком вдумываясь ни в мой вопрос, ни в свой ответ.
– По количеству койко-мест! – жизнерадостно сообщил я, надеясь вызвать на лице Светланы хотя бы тень улыбки.
Куда там. Моя компаньонка уведомила, что это ей по моему достоинству и замолкла окончательно. Скверно. Когда хорошо воспитанная женщина начинает употреблять такие выражения, это означает крайнюю стадию негативного восприятия действительности. Все дальнейшие попытки растормошить Светлану успеха не имели. В итоге, мне это надоело. Я заткнулся, подошел к нарам, сбросил с одного спального места не вызывающий доверия матрас и улегся прямо на голые доски. Возможно, я даже задремал, поскольку звук ворвавшегося в уши голоса заставил меня вскочить на ноги.
– Здравствуйте, товарищи!
В дверном проеме, освещаемый лучами солнца, стоял мужчина средних лет в камуфляже и очках – они-то и делали его похожим на школьного учителя – и улыбался во все тридцать два белых ровных зуба. Незнакомец терпеливо ждал ответа на свое приветствие, и я осторожно ответил за двоих:
– И тебе не хворать, товарищ…
Камуфляжник удовлетворенно кивнул и прошел в помещение. Он бросил на стол наши рюкзаки и продолжил тем же жизнерадостным тоном:
– Вы, я вижу, уже освободились от веревок? Молодцы! Узнаю русских. Вот ваши вещи, товарищи, проверьте все ли на месте.
Я смотрел содержимое рюкзака. Все было на месте за исключением денег и мобилы.
– Что-то не так? – теперь в голос спрашивающего добавилась угроза.
– Нет, нет, все в порядке, – поспешил я успокоить господина учителя.
– Вот и отлично! Забирайте рюкзаки и айда, – он так и сказал "айда". – Верните матрасик на место и пойдем. Да, и можете называть меня Макаром. Так называли меня мои русские соученики, когда не называли "чуркой".
Новое помещение было значительно комфортабельнее предыдущего. Вместо нар здесь были две раскладушки и что-то вроде походного шкафа для вещей и одежды. В углу за занавеской был оборудован умывальник. Дверь рядом с ним вела в отхожее место. Вот только лампочки нигде не наблюдалось. Видимо, прочитав по тому, как кручу головой, мои мысли, Макар сказал:
– Здесь электричества нет. Но оно есть в хозблоке. Там же находится холодильник, где вы можете хранить продукты.
Хотел спросить, где мы будем брать то, что можно хранить в холодильнике, но счел за благо промолчать.
– Что касается освещения, – продолжил Макар, – то я распоряжусь, чтобы принесли аккумуляторный фонарь. Еду вам будут приносить сюда. По территории лагеря можете передвигаться свободно. Куда не положено, вас и так не пустят. Пока все. Обживайтесь, осматривайтесь, копите вопросы к нашей следующей встрече. В общем, чувствуйте себя нашими гостями, по крайней мере до того времени, как вернется наш командир. Макар в очередной раз улыбнулся и исчез за дверью. Светлана присела на лавку и посмотрела на меня тоскливым взглядом.