Пять из шести
Шрифт:
– Никаких, – подтвердил я.
– В таком случае позвольте мне удалиться, – мужчина повернулся и быстрой походкой направился прочь.
Причину столь поспешного ухода я понял, как только за спиной прозвучал знакомый голос:
– День добрый, амиго Мигель!
Я, не спеша, понимая, что спешить уже некуда, повернулся.
– Был добрый день, пока не появились вы, Крейси, – пробурчал я.
– Вы, я вижу, совсем не рады нашей встрече, старина, – усмехнулся Майкл Крейси, – а я вот наоборот просто в восторге!
В
– Вы, я так понимаю, добровольно отвечать на вопросы не намерены? – прервал молчание Крейси.
Я перевел взгляд на его улыбающееся лицо.
– А разве это уменьшит срок моего пребывания в тюрьме? – лениво поинтересовался я.
– Лет на пятьдесят из двухсот вам положенных, – съязвил Крейси.
Я проглотил издевку и вновь отвел взгляд в сторону.
– Да расслабьтесь вы, старина, – дружелюбно произнес Крейси. – Я ведь прекрасно понимаю, что допрашивать разведчика вашего уровня – дохлое дело. В том смысле, что в результате имеешь дохлого разведчика и никакого дела.
"Ну, поиздевайся, сука, – беззлобно – а чего злобствовать-то? – подумал я, – а я пока покейфую перед пытками".
– А ведь всего этого можно избежать…
Слова Крейси заставили меня насторожиться, и я вновь перевел взгляд на его хитрую физиономию.
– Нет, правда, старина, все ваши "заслуги" перед моей страной в далеком прошлом. Теперь наши государства почти союзники, так почему бы мне не предложить вам поучаствовать в одной нашей операции?
Это становилось интересным. Если парень не блефует, и ему действительно что-то от меня надо, то возможно у меня есть шанс выбраться из этой передряги.
– Но, сначала, вы мне расскажите все об операции "Латинское танго".
Вот оно значит как. А почему, собственно, нет? Что в этой операции такого, чего не следует знать американцам? Какие национальные секреты я выдам, если расскажу, в общих, конечно, чертах, о том, какой дурью мы тут маемся?
И я рассказал. Крейси слушал меня, то и дело изумленно покачивая головой. Когда я замолчал, он произнес, как мне показалось, с некоторой досадой:
– Я бы принял ваш рассказ за анекдот, если бы он не подтверждал уже имеющиеся у нас сведения. Выходит, что у вашего "танго" так-таки и нет двойного дна. Похоже, я продешевил, оговаривая условие вашего участия в операции. Но делать нечего, слушайте мое предложение. Мы давно ищем и никак не можем обнаружить базу наркоторговцев, которая находится где-то в труднодоступных районах Боливии. Дело в том, что раньше эта база принадлежала партизанам. Командиром у них был – и остается сейчас – некий Гевара. Так вот, вскоре после того, как в вашей стране произошла Перестройка, Гевара решил организовать нечто подобное в своем отряде. Он, оставив в силе все прежние лозунги, практически прекратил борьбу с правительством и занялся наркоторговлей. Теперь у меня возникла идея использовать для поисков этой базы вашу сладкую парочку.
– Не понимаю, о ком это вы, – надеюсь, голос не выдал моего волнения.
– Да бросьте вы,
– Но чем они могут быть вам полезны? Они обычные обыватели, а не рейнджеры.
– Не очень-то я вам верю, старина, – покачал головой Крейси. – Но они нам и не нужны в качестве рейнджеров. Мы их используем как приманку.
– То есть?
– Нам известно, что эти ребята перевели в европейские банки кругленькую сумму. И не надо делать такое удивленное лицо. Нам их деньги не нужны. Но ими может заинтересоваться Гевара. Узнав про деньги, он пожелает захватить ваших друзей, доставит их в свой лагерь и постарается взять с них выкуп.
– А вы представляете себе, какие методы он при этом задействует? – воскликнул я.
– Представляю, – кивнул Крейси, – потому смею вас уверить: вашим друзьям ничего не грозит. Гевара будет до конца играть в марксиста и к гражданам России физических мер не применит, по крайней мере, пока не исчерпает все другие методы. Этого времени нам вполне хватит, чтобы накрыть базу. Ну, что, по рукам?
Кардосо я сказал лишь то, что собираюсь вывезти Аристарха и Светлану из страны по своим каналам. Тот не стал спорить, а тем более что-то уточнять – ему одной проблемой меньше. Теперь трясясь в открытом джипе на грунтовой дороге, я мечтал только о том, чтобы уши Старха и Светланы не свернулись в трубочку от обилия лапши, которую я собираюсь на них навесить.
Как хорошо все-таки, что ребята не местные. Абориген офигел бы от идиотизма маршрута, каким я вывожу их из страны. А они ничего, им, кажется, даже нравится. И это хорошо. Так легче прятать ЦРУшные уши, торчащие за всем этим путешествием, и про которые ребятам знать не положено. Самым приятным, а точнее сказать единственно приятным моментом в нашем путешествии была поездка на пароходике. Тут даже я позволил себе несколько дней полноценного отдыха. А потом пароход в последний раз шлепнул лопастью огромного колеса и замер возле пристани. Ниже по течение шумела плотина ГЭС, построенной на водопаде.
Я оставил Страха и Свету на пристани, а сам отправился в город, где мне предстояла встреча с Крейси.
– Надеюсь, наши друзья остались довольны круизом?
Крейси задал этот вопрос с таким видом, будто его и в самом деле заботило душевное состояние ребят. Я пробормотал нечто невразумительное, предоставив ему возможность истолковывать мой ответ по своему усмотрению. Что он и сделал.
– Отлично! Теперь им предстоит немного потрудиться. Подсаживайтесь к столу и получайте дальнейшие инструкции.
Будь моя воля – он бы у меня получил. Но воля была как раз его, и я безропотно сел возле стола, который вместо скатерти был накрыт огромной картой.
– Смотрите, – начал показывать Крейси, – вот пристань, где сейчас обедают наши друзья, вот плотина ГЭС, вот, за островом, соседняя протока. Вам нужно переправиться вот сюда, – Крейси ткнул колпачком авторучки в точку на противоположно берегу реки. – Тут уже Боливия.
– А что тут? – поинтересовался я, указывая на окончание второй протоки.